служащих охватило отчаяние  и  озлобленность  от  безрезультатных  комиссий,
приездов   высоких   руководителей   и   пустых   обещаний.   Очень   многие
разочаровались в военном и государственном руководстве России,  которое,  по
их мнению, не способно принимать своевременные разумные решения  и  доводить
их до конкретного результата..."

   ***
   Летом 1992 года обстановка в наших закавказских частях  была  такой,  что
многим у нас в Генштабе казалось -  еще  немного  и  командиры  частей  либо
прикажут подчиненным стрелять в людей,  разворовывающих  оружие  и  технику,
либо сами  будут  стреляться.  Что-то  гигантское,  жестокое,  бесчеловечное
обрушилось на наши войска, которые молили  Москву  о  помощи.  На  глазах  у
солдат,  офицеров  и  их  семей  азербайджанцы   голодными   злыми   волками
набрасывались на наши  военные  городки,  базы  и  арсеналы,  шло  наглое  и
циничное мародерство.
   Папка  с  секретными  шифровками  наших  "азербайджанских"  командиров  в
Генштаб разбухала, как на  дрожжах.  Каждая  строчка  -  крик  возмущения  и
просьба  вмешаться.  Поначалу  -  лишь  намеки  на  "родоначальников"  такой
ситуации. Затем - уже открытым текстом пошла хорошо известная всем фамилия.
   Окажись в ту пору Верховный главнокомандующий в  азербайджанской  Гяндже,
где стояла наша 23-я мотострелковая дивизия генерал-майора Юрия Пахомова, за
его жизнь нельзя было поручиться.
   Комдив Пахомов прислал  в  штаб  ЗакВО  секретную  шифровку,  в  которой,
возможно, впервые за многие годы службы метал громы и  молнии  в  российские
государственные "верха":
   "...Я неоднократно докладывал о тяжелом положении вокруг  дивизии.  Я  не
могу принять решение  на  открытие  огня  по  народу,  хотя  у  меня  лично,
подчиненных командиров  и  личного  состава  хватило  бы  мужества  отстоять
дивизию.
   Когда, наконец, будут принимать решения  в  верхах  для  того,  чтобы  не
доводить до подобного своих подчиненных, их семьи?!
   Кто-то же должен нести за это ответственность!.."
   Такие телеграммы в ту  пору  и  к  нам  на  Арбат  шли  почти  ежедневно.
Командиры поначалу дружно  молили  свое  высшее  государственное  и  военное
руководство о помощи.  Потом  так  же  дружно  крыли  матюгами.  Но  Кремль,
Минобороны и Генштаб были бессильны.
   Пожалуй, нигде так, как на  Кавказе,  дивизии  и  полки  нашей  армии  не
испытывали  таких  жестоких  мстительных  последствий   крушения   Союза   и
преступной бестолковости новой власти в России,  оставившей  наши  части  на
произвол судьбы и растерзание местными националистами.
   Пока еще не рассекречены многие документы Генштаба,  подтверждающие  это.
Когда же придет время и потомки наши узнают всю  правду,  они  ужаснутся  от
фактов,  которые  показывают,  сколь  авантюрна  и  эгоистична  была  высшая
российская власть, денно и нощно пекущаяся о своем собственном  положении  и
забывшая о своих солдатах.

   ***
   Еще более внушительным у Азербайджана было  превосходство  над  соседними
республиками по запасам боеприпасов. Их у него было больше, чем у Армении  и
Грузии вместе взятых. На  его  территории  находились  1  стратегический,  2
окружных и 3 дивизионных склада боеприпасов.
   На стратегическом складе в Килязи было свыше 7200  вагонов,  на  окружных
складах в Агдаме и  Насосном  -  примерно  по  1100  вагонов  на  каждом  из
дивизионных складов (Гюздек, Гянджа, Ленкорань,  Нахичевань)  -  по  150-200
вагонов боеприпасов. В общей сложности - свыше 11000 вагонов.
   Чтобы представить, что стоит за этими цифрами,  достаточно  сказать,  что
азербайджанской армии хватило бы и 1 тысячи вагонов, чтобы  в  течение  года
вести ежедневные боевые действия высокой интенсивности. И если взять  теперь
все  количество  боеприпасов  и  прикинуть,  на  сколько   лет   их   хватит
азербайджанцам, то получится, что их армия  не  будет  испытывать  голода  в
боеприпасах еще, по крайней мере, лет десять.
   Некоторые  российские  офицеры,  служившие  в  те  годы  в  Азербайджане,
полагают, что "не за красивые  глаза"  оружие  из  наших  арсеналов  нередко
доставалось азербайджанцам. Например, со складов воздушно-десантной дивизии,
дислоцировавшейся в Гяндже.
   С некоторых окружных складов оружие и боеприпасы азербайджанцы средь бела
дня вывозили грузовиками. В частности, в ходе  следствия  было  установлено,
что 23 февраля 1992 года без всякого сопротивления  со  стороны  российского
подразделения был сдан азербайджанским боевикам склад боеприпасов  в  городе
Агдам. И таких случаев были десятки.
   К тому времени не только  азербайджанский,  но  и  почти  все  парламенты
бывших союзных республик приняли постановления, в  соответствии  с  которыми
вся боевая техника, находящаяся на их территории, переходила в собственность
этих стран (ташкентское Соглашение от 15 мая  1992  года,  предусматривающее
дележку только по взаимному согласию сторон, все дружно "забыли").
   И даже компромиссное предложение Москвы поделить все оружие  по  принципу
50 на 50, не нашло отклика  в  Баку,  как,  впрочем,  и  в  других  столицах
Кавказа.
   Кавказ пользовался моментом и лихорадочно вооружался.
   Но  не  все  российские  командиры  безучастно   взирали   на   то,   как