| |
Корреспондент:
- А министр обороны?
Громов:
- Министр обороны положения не меняет. Мое твердое убеждение: постоянные
болезни Верховного Главнокомандующего, разрушительная деформация высших
военных структур и "ядерный чемоданчик" - очень опасная цепь...
Однажды офицер штаба армии предупреждения о ракетном нападении по
великому секрету сказал мне, что был случай, когда Б.Н. во время нештатной
ситуации целых 11 минут "не мог войти в связь", из-за чего вместо
положенных, скажем, 15 минут на принятие главного решения оставалось всего
4...
Хорошо, что тревога оказалась ложной.
Опасная цепь...
***
А память снова возвращает меня в тот декабрьский вечер 1991. Сидя в своем
прокуренном генштабовском кабинете, я думал о том, что некоторые
исторические события вкрадываются в нашу жизнь так же тихо и незаметно, как
мыши в амбар...
На старте новой политической эпохи дежурный по приемной маршала
Шапошникова продолжал азартно играть в порнушный "Тетрис".
Дежурный генерал Центрального командного пункта Генштаба, пытавшийся
дозвониться до оперативного дежурного ракетной армии, дислоцировавшейся на
Украине (Винница), услышал в трубке кобылиное ржание пьяной телефонистки,
которая в ответ на суровую реплику генерала по-хохляцки ответила:
- Пишов ты в жопу, москаль поганый!
И бросила трубку...
Утром генштабовские секретчики разносили по кабинетам копии стенограмм
наиболее важных радиоперехватов вражьих голосов (такие документы регулярно
поступали к нам на Арбат из Федерального агентства правительственной связи и
информации. - В.Б.). Просматривая эти документы, я был поражен сообщением
одной забугорной радиостанции, в котором детально сообщалось о процедуре
перемещения ядерной кнопки от Горбачева к Ельцину, "символизирующей начало
новой эры в жизни посткоммунистической России".
Через несколько дней после этого я присутствовал на тайной генштабовской
пирушке, где офицеры провожали уходящий 1991 год. Когда наступило время
третьего тоста, звона стаканов с водкой не было. По обычаю третий тост
генштабисты пьют за погибших.
В тот раз в нарушение традиции полковник Владимир Климов предложил
"выпить стоя и не чокаясь за Союз и армию".
Офицеры в поминальной тишине осушили стаканы.
Потом вместо привычной и крепкой офицерской пьянки получился хмельной
политический галдеж. Все мы дружно размазывали сопли в связи с кончиной
Союза и его армии. Вспоминали арбатских и войсковых начальников, которых
"комиссия по лояльности" вытурила из армии после августовских событий. Когда
генерал армии Лобов был еще при должности, маршал Шапошников предложил ему
возглавить эту комиссию, но Владимир Николаевич наотрез отказался (что тоже
дало повод нашим арбатским сексотам уже тогда занести его в тайный список
"нелояльных"). А я несказанно гордился моим начальником, всегда бдительно
следившим за чистотой своей офицерской чести...
Генштабисты прозвали комиссию "командой стукачей" (она некоторое время
работала под руководством генерала армии К. Кобеца). В результате чистки в
рядах высшего генералитета армии и флота только на первом этапе "по
подозрению в причастности к инициативным попыткам проведения в жизнь
установок ГКЧП" были освобождены от занимаемых должностей 8 заместителей
министра обороны, 9 начальников центральных и главных управлений МО и ГШ, 7
командующих войсками военных округов и флотами. То был период кадрового
беспредела, чем-то очень напоминающий 37-й год. С одной лишь разницей, что
генералов и адмиралов не расстреливали и они не исчезали бесследно.
Среди них не было ни одного "врага народа". Все они прослужили в армии по
30 и более лет, намотали по дюжине и больше гарнизонов, нахватали за годы
войсковой каторги язв, травм, радикулитов и инфарктов (а многие - и боевых
ран). Но ни блистательные послужные списки, ни килограммовые гроздья орденов
и медалей за верную службу Родине не спасли их от политической расправы
только за то, что они в августе безоговорочно повиновались приказу министра
обороны, движимые благородной надеждой спасти Отечество от сползания в
пучину бардака и развала...
Но они были недопустимо наивными, поверив в то, что эту задачу можно
решить вводом танков в столицу.
Но вряд ли их можно было так бездумно и безжалостно карать только за то,
что они, строго повинуясь законам офицерской чести и требованиям уставов,
безоговорочно выполнили приказ маршала Дмитрия Язова, который принял всю
вину на себя и смиренно отправился на тюремные нары...
В Генеральном штабе всегда служили люди, которые вне зависимости от
должностей и званий умели чувствовать и предвидеть развитие событий на полях
военных и политических сражений. Один из них, мой друг и духовный наставник
отставной полковник Владимир Петрович Дроздов сказал как-то пророческие
слова:
- Когда власть берут те, которые не знают, что с ней делать во благо
страны, народ и армия купаются в крови и говне. По самую верхнюю губу...
|
|
