Родионов вместе  с  Рахмоновым  встречались  в  Доме  офицеров  с  личным
составом 201-й мотострелковой дивизии.  Сидевший  со  мной  рядом  начальник
Главного управления международного военного сотрудничества МО генерал Леонид
Григорьевич Ивашов сказал мне:
   - Посмотри вверх.
   Над сценой висел огромный лозунг  из  лепных  букв:  "За  нашу  Советскую
Родину!".
   Мы улыбнулись.
   Все было как в недавние времена.
   Марш "Прощание славянки" навевал острые ностальгические чувства.
   Новой была лишь полковая церковь, куда  батюшка  пригласил  Родионова  на
молебен.
   Мы поставили свечи за упокой души наших погибших воинов.
   Я слушал молебен с закрытыми глазами и мне казалось, что русская полковая
церковь на  таджикской  земле  есть  что-то  высокое  и  символическое,  что
освящает наше военное присутствие здесь...
   Чтобы упрочить свои военные позиции  в  Таджикистане,  Москва  предложила
Душанбе подписать  Договор  о  придании  201-й  дивизии  статуса  российской
военной базы. Но против этого резко выступил президент Узбекистана  Каримов.
Он заявил:
   - Наличие базы спровоцирует ответную реакцию со стороны Афганистана.
   Каримов явно лукавил: уже долгое время занятому внутренней войной  Кабулу
вряд ли было принципиально важно, какой статус имеет наша  201-я  дивизия  -
главное, что она была. А укрепление ее положения было невыгодно прежде всего
таджикской  оппозиции  и  афганским  наркобаронам.  А   негативная   реакция
Каримова, скорее всего, объяснялась его ревностным  отношением  к  упрочению
российского военного присутствия на территории соседнего государства.
   Критическая позиция узбекского руководства на  некоторое  время  породила
растерянность в Кремле - Ельцин не решился подписать  с  Рахмоновым  договор
(для дополнительной проработки документа в Душанбе был  командирован  маршал
Сергеев). Но даже после визита Рахмонова в Россию летом 1999 года Договор  о
статусе и условиях пребывания нашей базы на территории РТ не был подписан...

   УКРАИНСКИЙ ФРОНТ
   Еще с осени 1991 года Украина, в  отличие  от  других  республик  бывшего
Союза,  с  бешеной  скоростью  торопилась  закрепить  суверенитет  по  всему
"фронту" - в том числе и в области обороны.  Несмотря  на  яростные  призывы
маршала Шапошникова не спешить с этим, украинские власти уже 3  января  1992
года начали формирование собственной армии.
   Во время визита в Киев в начале 1992 года Шапошников не скрывал, что  его
удручает такая позиция украинцев. И потому в беседе с депутатами  Верховного
Совета он в лоб спросил их:
   - Зачем вам своя армия?
   Вопрос вызвал удивление:
   - Как зачем? А какое же это государство без армии?
   В то время по всем военным округам и флотам бывшей  Советской  Армии  уже
гулял громкий клич Киева, обращенный к военнослужащим-украинцам,  -  бросать
службу "москалям" и "вэртатыся до нэнькы". А тем, кто уже служил на Украине,
но был другой национальности, открыто советовали "вйобуваты гэть".
   На совещании у президента обсуждался вопрос о министре  обороны  Украины.
Накануне Кравчук пригласил к себе на беседу командующего войсками  Киевского
военного округа генерал-полковника Виктора Чечеватова и предложил  ему  этот
пост. Чечеватов поблагодарил Леонида Макаровича за такое доверие и  попросил
время подумать над предложением,  чем  вызвал  не  только  удивление,  но  и
недовольство президента.
   Было несколько причин, которые заставляли Чечеватова не спешить принимать
"царский подарок". Он понимал, что должность  военного  министра  для  него,
русского генерала, будет кратковременной - слишком сильно кадровая  политика
в  руководстве   украинской   армии   ориентировалась   на   "лиц   коренной
национальности". Но сильнее всего его заставляло колебаться другое:  министр
обороны был обязан принести присягу на верность президенту и народу Украины.
И это значило бы, что той клятве, которую рядовой Советской Армии  Чечеватов
дал почти три десятка лет назад, он изменял.
   Чечеватов позвонил в Москву Ельцину и  попросил  его  помочь  перевестись
служить в Россию. Ельцин отнесся к его просьбе с пониманием, обещал  помочь,
но сказал, что надо подождать - пока  нет  подходящей  вакантной  должности.
Через  некоторое  время  Б.Н.  предложил  генералу  должность   командующего
войсками Дальневосточного военного округа. Чечеватов согласился.
   Многим известным в армии военачальникам приходилось  в  то  время  делать
свой выбор. Но при этом одни руководствовались принципами офицерской  чести,
другие - меркантильными соображениями, третьи - "зовом предков".
   Некоторые генералы-украинцы, служившие в то время на  территории  России,
дружно  рванули  в  Киев,  надеясь  отхватить  там  престижные  должности  в
минобороны Украины, хотя и в Москве занимали  не  слабые.  Генерал-лейтенант
Иван Бежан, например, был у нас первым заместителем начальника Генштаба. А в
Киеве был выдвинут с ходу на пост замминистра обороны. Часто наблюдая за ним
на  российско-украинских  военных  переговорах,  я  дивился  тому,  с  какой
страстью Иван Васильевич "воевал" со  вчерашними  российскими  сослуживцами,
отстаивая интересы своего государства.
   Но такое было время - политика разводила нас по национальным углам.