станет подчиняться бывшему командиру батальона"...
   После этих слов надежда на хорошее назначение мигом испарилась.
   А вскоре случилась и другая неприятность.
   Кондратьеву  позвонил  из  Алма-Аты  тот   самый   командарм   Рябцев   и
отрапортовал:
   - Товарищ командующий, я вам больше не подчиняюсь!
   - А кому же ты подчиняешься?!  -  еле  сдерживая  себя,  спросил  у  него
Кондратьев  суровым  хриплым  голосом,  который   в   минуты   его   высшего
генеральского  негодования  напоминал   грозно-скрипучие   звуки   рвущегося
листового железа.
   Рябцев ответил:
   - Я подчиняюсь Президенту -  Верховному  Главнокомандующему  Вооруженными
силами суверенного и независимого Казахстана!
   Связь оборвалась...
   Вскоре пришло известие, что генерал  Рябцев  стал  заместителем  министра
обороны Казахстана.
   Такая же должность ждала и генерал-полковника  Кондратьева  в  России.  И
ставший министром обороны его бывший подчиненный по 40-й армии генерал Павел
Грачев, и начальник Генштаба генерал Виктор Дубынин при подборе кадров часто
отдавали предпочтение испытанным в боях "афганцам"...
   Весной  1992   года   Кондратьев   получил   из   Генштаба   шифровку   о
расформировании штаба Туркестанского военного округа. Служить в Ташкенте ему
оставалось несколько месяцев. Пришла пора прощаться с гарнизонами.  В  одном
из  них  стояла  артиллерийская  дивизия.  Вооружение  новое.  Его  отдавать
Алма-Ате Кондратьеву больше всего не хотелось. Ездил вокруг  да  около,  как
волк на богатую овчарню поглядывал на  новенькие  самоходные  артиллерийские
установки, прикидывал, замышлял...
   Потом прибыл в штаб дивизии и приказал командиру  срочно  готовить  сотню
машин к учениям. Комдив был человеком сообразительным.  До  России  -  рукой
подать. Командующий войсками Приволжско-Уральского военного округа (позже  -
Приволжского.  -  В.Б.)   генерал-полковник   Анатолий   Сергеев   был   уже
предупрежден...
   В Генштабе в те дни только  три-четыре  высших  генерала  и  с  полдюжины
полковников центрального аппарата МО  знали,  что  задумал  Кондратьев.  Для
благозвучности меж собой они тайком говорили о "передислокации  дивизии".  И
лишь позже в кабинете начальника Генштаба генерала Дубынина я услышал  фразу
- "коктейль" юмора и гордости: "Кондратьев спер дивизию"...
   Колонна рванула на север спозаранку. Казахи бросились вдогонку -  поздно.
Стальные гусеницы боевых машин вместо  казахского  песка  уже  весело  жрали
русскую глину...
   А генерал Рябцев недолго пробыл заместителем министра обороны Казахстана.
Что-то не заладилось у него, "ушли"  с  должности,  выселили  из  той  самой
элитной кунаевской квартиры. А затем он и вовсе был уволен из армии.
   ...Кондратьев  курит,  жмурится  от  сигаретного  дыма,  вьедающегося   в
грустные глаза. Мне понятно,  что  вспоминать  о  бывшем  своем  подчиненном
генералу неприятно.  Вдруг  мелькнула  и  погасла  в  его  печальных  глазах
загадочная искринка. Вижу - что-то недоговаривает. И потому продолжаю  лезть
генералу в душу:
   - Вы с Рябцевым встречались после 92-го?
   - Нет. Он звонил  мне,  когда  я  был  уже  замом  Грачева.  Раскаивался,
просился на любую должность... Я ему ответил, что должности нет. Точнее, для
таких нет.
   Потом до Арбата доползли слухи, что после увольнения бывший  командарм  и
заместитель министра обороны Рябцев стал заниматься перепродажей подержанных
машин.
   Его бизнес складывался намного удачливее, чем генеральская карьера...

   ВРАЖДА
   ...В  том,  1992,  году  многих  вчерашних   однополчан,   вместе   много
послуживших и повоевавших, как говаривал генерал  Лебедь,  -  "за  Советскую
власть в Афганистане", судьба разводила под боевые  знамена  республиканских
армий.
   Еще не сменившие некогда выданных им в одних и тех же  советских  военных
штабах удостоверений личности офицеров и личных  номеров  с  выдавленной  на
овальной металлической бляшке надписью "Вооруженные силы СССР", они все чаще
начинали направлять оружие друг на друга.
   С окраин вчерашней Империи стекались в Генштаб мрачные  вести:  армянские
гвардейцы взяли в заложники  командующего  нашей  армией...  Азербайджанский
капитан арестовал нашего генерал-майора, заместителя  начальника  управления
боевой подготовки штаба ЗакВО... Приднестровские солдаты взяли в плен группу
молдавских офицеров...
   Ничто с такой жутковатой драматичностью не способно закручивать  сценарии
судеб военных людей, как политика, разъединяющая их.
   Черный и соленый хлеб  пришлось  есть  и  генералу  Кондратьеву.  Его  не
миловала военная жизнь еще с тех  времен,  когда  замерзал  в  забайкальских
дырах,  жевал  со  своими  войсками  на  колючих  ветрах  полигонов   снежок
вперемешку с песком... Потом была долгая и  кровавая  "ошибочная"  афганская
война, "похороны" ТуркВО, и опять война - московская, в октябре 93-го. Когда
зашел разговор о ней, у генерала, словно во время  острого  приступа  зубной
боли, стало хмурым лицо: