[вероятно, речь идет о "Рюи Блазе" - пьеса эта, поставленная  8  ноября  в
театре Ренессанс, вслед за тем была напечатана (прим.авт.)]. Я  открыла  в
нем человеческую черту: обидчивость в дружбе...
   Я считаю вас более чувствительным, чем вы это признаете. Правда это или
нет, но таким я вас восприняла в своем сердце и держусь своего  мнения.  В
мыслях я создала маленький роман, дополняющий для меня ваш  образ,  но  на
этом я и остановлюсь. Женщинам приходится ограничиваться вымыслом,  потому
что они становятся такими глупыми  и  смешными,  когда  берутся  за  перо,
пачкают  себе  пальцы  чернилами...  Будьте   уверены,   что,   при   всех
разочарованиях, пережитых в жизни, я нисколько не сомневаюсь в  дружбе,  я
водружаю ее на алтарь и чту как драгоценнейшее мое сокровище.  До  скорого
свидания. Верно?
   Адель".

   Без даты:
   "Усердно читаю, как вы того пожелали, ваши фельетоны. Сегодня заметила,
что вы еще ничего не сказали о моем портрете...  [портрет  написан  Эженом
Пьо (1812-1890) (прим.авт.)] Будьте так любезны, напишите, что он  повешен
слишком высоко, - может быть, его тогда перевесят пониже! Мне стыдно,  что
я вас занимаю заботами о моей особе, - ведь сама-то я  обычно  очень  мало
забочусь о ней; но ваше  замечание  поможет  карьере  молодого  художника,
который нуждается в небольшом успехе, чтобы пробиться".

   Без даты:
   "Я ждала вчера  вечером,  что  вы  навестите  меня...  Совсем  вы  меня
покинули, - это очень дурно с вашей стороны.  Если  хотите  помириться  со
мной, приходите завтра,  в  понедельник,  обедать  к  Роблену,  в  Сен-Жам
[квартал в Нейи; Готье уже занимал там особняк по улице Лонгшан,  32,  где
он и умер в 1872 г.; архитектор Шарль Роблен построил для  себя  на  улице
Сен-Жам, 4, особняк, в котором имелись "башенки с  витражами,  стрельчатые
окна, декоративные  украшения  из  фаянса  и  два  мраморных  медальона  с
изображениями Рафаэля и Микеланджело"  (прим.авт.)].  Постарайтесь  прийти
пораньше, чтобы мы могли прогуляться в Булонском лесу. Будьте на этот  раз
точным".

   Без даты:
   "Дорогой  господин  Готье,  если  вы  желаете  посетить   в   ближайшее
воскресенье  Лонгшанские  купальни,   они   будут   открыты   для   вашего
сиятельства. Вы пообедаете с нами... Если бы  вы  могли  сказать  в  вашем
фельетоне несколько слов об  этом  уголке,  вы  этим  обязали  бы  квартал
Королевской площади,  который  был  когда-то  и  вашим  кварталом.  Больше
никогда не буду надоедать вам. Поступайте  по  своему  усмотрению.  Только
любите меня, как вашего лучшего и самого давнего друга.
   Виконтесса Гюго".

   Адель продолжала верить в возможность дружбы между мужчиной и женщиной;
она ужасно боялась обжечься, но любила играть с огнем. Женщина,  покинутая
мужем, чувствует потребность приободриться.
   С мая по октябрь 1840 года Адель Гюго жила  вместе  со  своим  отцом  и
двумя дочерьми в Сен-При, на  опушке  леса  Монморанси,  в  большом  доме,
называвшемся  "Терраса".  Мальчики  были   помещены   в   пансион   Жофре,
находившийся на улице Кюльтюр-Сент-Катрин (ныне улица Севинье),  -  оттуда
они ходили в "королевский коллеж Карла Великого".  Живя  в  пансионе,  они
требовали то у матери, то  у  Дидины  "четыре  су,  чтобы  расплатиться  с
долгами (это очень срочно), и банку варенья...". "Мама, я  тебя  люблю,  -
писал Шарль, - я тебя обожаю, ты мой ангел,  жизнь  моя...  Скажи  Дидине,
чтоб она послала мне завтра  банку  варенья  для  тех  случаев,  когда  на
полдник дают один сухой хлеб..." Он плакал, когда возвращался  в  пансион:
"Я поминутно вспоминаю бабочек на занавесках в  гостиной,  картины,  полог
над кроватью, красный столик... Если я целый год не буду видеть  тебя,  то
могу дойти до самоубийства..." Романтизм оказался наследственной чертой, и
Шарль, который драматизировал свое положение в  духе  пьес  Виктора  Гюго,
жаловался на то, что он "безвестный сын великого, счастливого отца".  Гюго
долгое время не уделял внимания сыновьям, но около 1840 года стал  следить
за их занятиями, в  особенности  за  уроками  латинского  языка,  которому
придавал большое значение. Он был счастлив и горд, когда 31 июля 1840 года
узнал, что его  младший  сын,  Франсуа-Виктор,  получил  на  общелицейском
конкурсе премию за сочинение на латинском  языке.  Он  поехал  в  Сен-При,
чтобы отпраздновать с семьей это  важное  событие.  Целый  выводок  детей,
красивых и умных, превращал "Террасу", как  некогда  замок  де  Рош,  -  в
радостный рай.  Помогая  сыновьям  сооружать  хижину  из  ветвей,  а  Деде
разводить кур и кроликов, глядя с любовью на Леопольдину, Гюго с волнением
вспоминал то счастливое время, когда он хотел быть "первым и в браке", и в
отцовстве, и в поэзии. Но семейная его жизнь шла  теперь  со  скрипом,  на
каждом шагу давали себя знать диссонансы,  и  это  уже  было  непоправимо.
"Наши судьбы и наши намерения почти всегда играют невпопад".



3. РЕЙН