офессор Флеминг не без тайного удовлетворения делил с ними эту жизнь. "В нем 
было много холостяцких черт, он любил мужскую компанию. Если какой-нибудь 
сотрудник засиживался в лаборатории, часто дверь внезапно открывалась и 
профессор входил к нему с неизменной сигаретой, приклеенной к нижней губе, с 
аккуратно завязанным галстуком-бабочкой. "Как бы вы отнеслись к кружке пива?" - 

спрашивал он. При этом в глазах его светилась надежда. Исследователь отрывался 
от микроскопа, и они с Флемингом шли в "Фаунтен" - соседний кабачок, где уже 
сидели остальные ученые из Сент-Мэри".

Флемингу нравилось бывать среди молодежи, которая относилась к нему с уважением 

и любовью. В кафе было оживленно, раздавался равномерный стук денежных 
автоматов 
и звон высыпающихся монет, когда кому-нибудь везло и он выигрывал. Флеминг 
заказывал иногда обыкновенное пиво, иногда "М and В" - смесь двух сортов пива - 

mildbitter, у бактериологов эти буквы ассоциировались с "Мэй и Бекер". Флемингу 

в кафе было приятно и спокойно; отдохнув, он через час возвращался в больницу 
или ехал домой с Эллисоном, у которого была своя комната в доме, где теперь 
жили 
Флеминги.



В Оксфорде, пока Флори так удачно ездил по Америке, группа ученых под 
руководством Чэйна продолжала усиленно трудиться и усовершенствовала метод 
экстрагирования. Здесь вырос настоящий завод, которым управлял доктор Сендерс. 
В 
холодных камерах девушки, которых называли Penicillin girls, работали в теплой 
шерстяной одежде и перчатках. Труднее всего было избежать заражения культуры. 
Penicillin girls старались не делать лишних движений, чтобы не поднимать пыли, 
следили, чтобы не было сквозняков; полы и скамьи смазывались растительным 
маслом, девушки закрывали рот маской; на двери вешались портьеры, которые 
ежедневно чистились в вакууме, но все эти меры предосторожности часто не 
помогали. Один микроб способен был испортить целую партию пенициллина.

Но все-таки в холодильнике уже накапливался небольшой запас драгоценного 
порошка. Его хранили для будущего применения пенициллина в клинике. Флори ждал 
из Америки обещанные ему десять тысяч литров, но время шло, а пенициллин все не 

присылали. Все же он не колеблясь отдал часть своих запасов для лечения 
заражения крови у раненых. Первыми, кого лечили пенициллином, были летчики 
Британских военно-воздушных сил, получившие тяжелые ожоги во время обороны 
Лондона. Потом Оксфордская группа послала намного пенициллина в Египет для 
"Армии пустыни" профессору-бактериологу Палвертафту (он был тогда 
подполковником).

"У нас в то время, - рассказывает Палвертафт, - было огромное количество 
инфекционных ранений: тяжелые ожоги, зараженные стрептококками переломы. 
Медицинские газеты уверяли нас, что сульфамиды удачно борются с инфекцией. Но 
на 
своем опыте я убедился, что в этих случаях сульфамиды, как и другие новые 
препараты, присланные нам из Америки, не оказывали никакого действия. Последним 

из препаратов я испробовал пенициллин. У меня его было очень мало, всего около 
десяти тысяч единиц, а может быть, и меньше. Я начал лечить этим препаратом 
молодого офицера-новозеландца, по фамилии Ньютон. Он лежал уже полгода с 
множественными переломами обеих ног. Его простыни были все время в гное, и при 
каирской жаре стояло нестерпимое зловоние. От юноши остались только кожа да 
кости. У него держалась высокая температура. При тогдашних условиях он должен 
был скоро умереть. Таков был в те времена неизбежный исход всякой хронической 
инфекции.

Слабый раствор пенициллина - несколько сот единиц на кубический сантиметр, так 
как его у нас было мало, - мы вводили через тоненькие дренажи в раны левой ноги.
 
Я это повторял три раза в день и под микроскопом наблюдал за результатами. К 
огромному моему удивлению, я обнаружил после первого же вливания, что 
стрептококки оказались внутри лейкоцитов. Меня это потрясло. Находясь в Каире, 
я 
ничего не знал об удачных опытах, проведенных в Англии, и мне это показалось 
чудом. За десять дней раны на левой ноге зажили. Тогда я принялся лечить правую 

ногу, и через месяц юноша выздоровел. У меня оставалось препарата еще на десять 

больных. Из этих десяти девять были нами вылечены. Теперь мы все в госпитале 
были убеждены, что изобретен новый и очень эффективный препарат. Мы даже 
выписали из Англии штамм, чтобы самим получать пенициллин. В старой цитадели 
К