ачам избежать наиболее пагубных ошибок и помочь организму раненого. Из 
булонской лаборатории Джеймс привез к себе в батальон новые четкие и полезные 
указания о лечении ран.

В лаборатории всегда бывало много посетителей. Несколько раз сюда приезжал 
Бернард Шоу. Они с Райтом, сидя у камина, ночи напролет спорили о сравнительной 

важности медицины и философии. Однажды вечером, когда они беседовали, в трубе 
загорелась сажа. Комната наполнилась дымом, Люсьена и Фримен поочередно 
выбегали 
на улицу, чтобы проверить, не воспламенилась ли крыша. Шоу и Райт невозмутимо 
продолжали разговаривать.

Знаменитый американский нейрохирург Гарвей Кушинг некоторое время жил у Райта. 
Несмотря на несходство характеров, они очень любили друг друга. У Кушинга был 
позитивный склад ума, как у Флеминга, однако он с огромным удовольствием слушал 

рассуждения Райта о женщинах, о католической церкви и о честности в сфере 
духовной деятельности. Огонь в камине затухал, и Райт кидал туда газету, а так 
как у него на любой случай имелась своя теория, он тут же принимался объяснять, 

что газета не вспыхнет и не улетит в трубу, если вовремя пробивать кочергой все 

почерневшие места бумаги. Кушинга забавляла эта хирургия огня, он называл это 
"пункциями" Райта.

Кушинг был главным хирургом американского госпиталя, созданного Гарвардским 
университетом и недавно переведенного в казино Булони. Главным врачом этого 
госпиталя был Роджер Ли, тоже профессор Гарвардского университета. Он слышал о 
Райте, завоевавшем известность своей противотифозной вакциной. Во время испано-
американской войны на каждого убитого солдата приходилась тысяча умерших от 
брюшного тифа. Роджер Ли провел большую лабораторную работу по изучению 
опсонинов. Он пришел в восторг, узнав, что знаменитый Райт работает в одном с 
ним помещении, и немедленно отправился к нему. Он застал его в окружении 
Флеминга, Фримена, Кейта и Кольбрука. "Мне с первого взгляда понравился Флеминг,
 
- рассказывает он, - хотя он все время молчал". Симпатия оказалась взаимной, и 
Флеминг с Ли стали друзьями.

Бывали в лаборатории и Роберт У. Блисс, представитель американского посольства 
в 
Париже, и французы: профессор Пьер Дюваль, Жак Кальве, доктор Тюффье. Райт 
ладил 
с французами, они, как и он, любили обобщения. Фримен, которому очень скоро 
надоело работать в Булони, переехал в Париж. Прощаясь, он сказал Флемингу: 
"Знаете, Флем, мы с вами должны были бы заниматься чем-то более продуктивным". 
В 
ответ Флеминг буркнул что-то невнятное. Он лично считал, что научно-
исследовательская работа, которая велась в Булони, могла спасти жизнь множеству 

раненых.

В период первой мировой войны англичане, в отличие от французов, не подходили к 

войне, как к какому-то священному обряду, торжественному жертвоприношению. Они 
считали своим долгом держаться непринужденно и делать вид, что ничем особенно 
не 
заняты. В нескольких километрах от передовой линии фронта офицеры ловили форель 

и купались в море. Один из очевидцев рассказывает, как капитан Флеминг с другим 

ученым, "кажется, это был сам Райт, желая размяться, устроили состязания по 
борьбе. Когда оба катались по полу, раскрылась дверь и в лабораторию вошла 
французская делегация, состоящая из военных врачей высокого ранга. Борцы 
вскочили и тотчас же завязали научную дискуссию. Но я никогда не забуду 
выражение лиц французских генералов при виде этой сцены".

Образ жизни этой небольшой группы ученых на редкость не соответствовал их 
военной форме. Райт настолько небрежно относился к своему внешнему виду, что 
лаборант-сержант Клейден каждое утро осматривал его, проверяя, не забыл ли 
начальник надеть пояс или еще что-нибудь.

"Однажды, - рассказывает Клейден, - я заметил, что у него порваны сзади брюки и 

вылезла рубашка. Мне было неловко ему об этом сообщить. Я сказал об этом 
капитану Флемингу и попросил его:

- Обратите на это его внимание.

Капитан мне ответил: