окончания Сен-Сирского военного училища в чине младшего лейтенанта был зачислен 
в 6-й 
уланский полк в Мобеже и там принимал участие во всех конных соревнованиях - в 
бегах, 
скачках, "релли-пепере" и "стипль-чезе", где показал себя таким замечательным 
наездником, что 
у всех отбил охоту состязаться с ним. Он был гордостью полка. Отчаянный, 
неутомимый, он 
способен был загнать за день трех лошадей, а сам при этом не чувствовал особой 
усталости, и 
потом можно было видеть, как он, свежий и бодрый, танцует и веселится всю ночь 
напролет.
       Граф Альфонс знал свою кузину с раннего детства. Они нравились друг 
другу, понимали 
друг друга, но то, что им казалось любовью, было лишь "пламенем" 1. С первых же 
дней 
супружеской жизни графиня Адель с разочарованием и не без тайного ужаса 
обнаружила, что ее 
муж совсем не такой, каким она представляла его себе. Ничто не сближало их, 
наоборот, все в нем 
отталкивало ее.
           1 Выражение графа Альфонса, взятое из его письма к Рене Пренсто от 
18 сентября 1901 г.
       
       Шел 1868 год, а граф Альфонс по своей сущности был, скорее, человеком 
средневековья, 
современный же мир предоставлял ему возможность тратить свою энергию лишь на 
охоте да на 
бегах и скачках. У него не было цели в жизни, он полностью шел на поводу у 
своих инстинктов, 
своих прихотей. А что могло его остановить? Деньги? У Тулуз-Лотреков был 
большой сейф, 
который пополняли управляющие, и каждый брал из него столько, сколько ему было 
нужно. 
Общественное мнение? Граф Альфонс, как и все его предки, был Достаточно 
самонадеян, ему и в 
голову не приходило, что кто-то может осуждать его. Он не боялся выглядеть 
нелепо, в нем не 
было никаких сдерживающих начал. Он жил на своей особой планете, делая все, что 
ему 
нравилось, и его бурный, необузданный темперамент толкал его на самые 
невероятные поступки, 
на всякие дикие причуды. Он был сумасбродом. Во всяком случае, такого мнения 
придерживались 
те, кто знал его близко.
       В летние дни он мог разгуливать по улицам Альби в рубашке навыпуск, с 
соколом на руке. 
Иногда он останавливался и кормил его кусками сырого мяса. Считая, видимо, что 
его соколы не 
должны быть безбожниками, он поил их святой водой.
       Его костюмы у человека непосвященного вызывали удивление. Он любил 
одеваться 
необычно. Ему доставляло удовольствие рядиться то ковбоем, то черкесом, то 
шотландцем, то 
напялить на себя кольчугу крестоносца. Любил он и смешивать атрибуты различных 
костюмов и 
однажды вышел к семейному обеду в пледе и балетной пачке. Комнаты его были 
заполнены 
охотничьими трофеями, старыми руководствами по соколиной охоте, древними 
календарями, 
изъеденными червями пергаментами, оружием и кавалерийским снаряжением самого 
разного 
происхождения. Рядом с кинжалами самураев здесь можно было увидеть киргизские 
седла и 
вигвамы краснокожих. Особо интересовало его все, что имело отношение к Ближнему 
и Среднему 
Востоку. Он был совершенно пленен персами. Чего только он не заимствовал у 
народов Азии - и 
кулинарные рецепты, и различные системы сбруи, и лечебные средства! "Я очень 
доволен своим 
новым кавказским башлыком, он напоминает башни Боска, - сообщил Альфонс матери 
и не 
поленился приложить набросок этого башлыка. - Я его надеваю на прогулки по лесу,
 и концы его 
из красного сукна красиво развеваются, когда я несусь вскачь". Это он писал о 
своих прогулках по 
Булонскому лесу в Париже. Его беспокойная душа заставляла его переезжать с 
места на место. Он 
колесил по всей Франции, иногда "забывая" где-нибудь на вокзале жену без денег, 
и ей