было усилено сознанием, что "близкие не понимают его". А в общем-то Лотрек был 
прав: родные 
нарушили договор.
       Лотрек взбунтовался. Он упорно требовал денег. Это "стало у него 
навязчивой идеей". 
Начались пререкания, ссоры... Жуаян вмешался в это щекотливое дело, стараясь 
смягчить 
конфликт. Лотрек считал себя несправедливо обиженным и вел себя как вспыльчивый 
ребенок, 
который упорно твердит "нет", если его резко обрывают. Он требовал денег вовсе 
не для того, 
чтобы их иметь, тратить на себя, а главным образом из непреклонного желания 
утвердить свое 
"я", отвоевать "право на свободу", право распоряжаться собой. И вот, "одержимый 
стремлением 
доказать, что он еще существует", пренебрегая опекой Вио, Лотрек принялся 
демонстративно 
пить, и, возможно, даже больше, чем ему хотелось.
       В таком состоянии он 30 июня отплыл из Гавра в Бордо. В Tocca он 
успокоился. Там он 
пребывал до конца сентября, а остальную часть осени - в Мальроме.
       Стояла великолепная погода. В парке, в тени желтеющих деревьев, Лотрек, 
сидя на 
корточках в кругу детей у пруда, перекатывал на листьях водяных лилий 
отливающие всеми 
цветами радуги капельки росы. Дети восторгались нежными красками, которые 
внезапно 
появлялись и исчезали 1.
       Краски, живопись... Tocca снова "подремонтировал" Лотрека. "Кричите во 
всю глотку!" 
- приказывал он детям, довольный тем, что заставил "вздрогнуть взрослых" и 
гувернантку, 
которая, услышав этот гвалт, "с осуждающим видом хмурила брови" 2. У него снова 
появилось 
желание рисовать и писать. В столовой, над камином, он начал на стене портрет 
Вио. Это была 
шутливая картина - на фоне сине-зеленого моря на палубе судна стоял Вио в 
красной форме 
адмирала, на голове у него был парик, повязанный сзади лентой, а на руках 
перчатки с крагами.
           1 Мэри Тапье де Селейран.
           2 Там же.
       
       Продвигалась работа вяло. С каждым днем Лотрек писал все медленнее. Он 
уехал из 
Мальроме, так и не закончив картину. Но желание писать не покинуло его.
       Во всяком случае, приехав в Бордо - Лотрек решил провести зиму там, а не 
в Париже, - 
он сразу же стал подыскивать себе мастерскую, а поселились они с Вио на улице 
Кодеран, 66. 
Мастерскую Лотрек снял у торговца картинами Имберти, на широкой, зеленой улице 
Порт-Дижо, 
где находилось интендантство. Собственно говоря, это была не мастерская, а 
склад - большой 
зал, свет в который проникал только через слуховое окно.
       Почти с прежним рвением Лотрек принялся за работу. Бурная, лихорадочная 
деятельность. 
Но какая нервозность! "Я усиленно тружусь", - пишет он Жуаяну 6 декабря. 
Очарованный 
"Прекрасной Еленой" в "Гран-театр", он говорит: "Я уже вижу, что должен 
написать" - и тут же 
добавляет, уточняя: "Елену играет толстая шлюха по имени Косита".
       Через несколько дней после этого спектакля он вместе с главным 
редактором "Птит 
Жиронд" присутствовал в том же театре на опере Исидора де Лара "Мессалина". 
"Как это 
прекрасно! Как прекрасно!" - то и дело громко повторял он. Публика вокруг 
возмущалась, но его 
это не смущало. "Она божественна", - воскликнул он, указывая на главную 
исполнительницу, 
мадемуазель Ганн, и внезапно, не сказав ни слова своему спутнику, встал, толкая 
зрителей, 
пробрался к выходу и ушел. Два дня, запершись в мастерской, воодушевленный этим 
спектаклем, 
он работал над эскизами 1.
       И хотя теперь Лотрек работал медленно, с трудом, переписывая одно и то 
же по нескольку 
раз, он все же за последние дни 1900 и первые недели 1901 года сделал не меньше 
шести картин, 
посвященных "Мессалине". Живопись теперь давалась ему нелегко, но он