преодолеть 
себя?
       Навещала его и Мизия. Для Лотрека она была "ласточкой", "голубкой с 
Ноева ковчега", 
предвестницей свободы, о которой он так мечтал. Неужели он не заслужил эту 
свободу своими 
рисунками, теми пятьюдесятью произведениями, которые он сделал после своего 
выздоровления? 
Он не давал матери покоя, умоляя ее поговорить с врачами. Графиня Адель, 
которая всегда была 
мягка с сыном и еще, возможно, упрекала себя в том, что она - виновница его 
горя, в конце 
концов уступила ему. По ее просьбе 17 мая состоялся новый консилиум в составе 
врачей Дюпре, 
Сегло и Семеленя. Они констатировали в своем заключении, что у художника 
сохранилось 
"легкое дрожание рук" и "некоторое расстройство памяти", но тем не менее сочли 
возможным 
выписать его из психиатрической больницы. Однако было добавлено: "...ввиду 
амнезии, 
изменчивости характера, слабоволия необходимо во время пребывания мсье Анри де 
Тулуз-
Лотрека вне лечебного учреждения обеспечить постоянное наблюдение за ним,как 
физическое, 
так и нравственное, чтобы не давать ему возможности вернуться к прежнему образу 
жизни и тем 
самым обречь себя на рецидив, который будет опаснее первых припадков". Через 
два дня Лотрек 
покинул замок Сен-Жам.
       
II
ПРОВОЖАТЫЙ И ПАЛКА
       
Увы! Бедный Йорик...
Я знал его, Горацио.
Это был бесконечно остроумный
юноша, обаятельный фантазер.
Шекспир. "Гамлет"
       
       "Мой провожатый - разорившийся светский человек..." - шептал Лотрек на 
ухо 
друзьям, представив мсье Вио, на попечение которого графиня Адель решила отдать 
сына, чтобы 
оградить его от возврата к прежнему.
       Поль Вио, дальний родственник Лотрека, был родом из Бордо. Этот 
приветливый, 
тактичный человек по многим соображениям идеально подходил для той деликатной, 
трудной 
роли, которую он должен был выполнять. Судьба его сложилась так, что у него не 
было ни семьи, 
ни службы, поэтому он имел все возможности полностью посвятить себя Лотреку. Он 
мог бы 
отнестись к своим обязанностям просто как к выгодному делу, но он выполнял их с 
душой, любил 
Лотрека и понимал его. Чуткий, скромный человек с ровным характером и неизменно 
хорошим 
настроением, Вио делал свое дело незаметно и неназойливо. И, наконец, главное 
его достоинство 
заключалось в том, что он был трезвенником - из-за больного желудка он не мог 
пить.
       Лотрек с таким ужасом вспоминал о своем пребывании на Мадридской улице, 
что не стал 
возражать против опеки. В глубине души его жил постоянный страх: вдруг 
когда-нибудь снова с 
ним случится такое, что он перестанет быть самим собой. На этот раз его талант 
помог ему 
выбраться из мрака безумия. Он на свободе. Но спасет ли он его в следующий раз?
       Лотрек вкушал радость свободной жизни, жаждал поскорее поправиться. Вио 
вел себя 
очень тактично, создавая иллюзию, что Лотрек предоставлен самому себе, и Лотрек 
охотно играл 
в эту игру. Он покорно принимал опеку Вио. Но даже не будь Вио, он все равно не 
пил бы. Сейчас 
у него было одно желание - чувствовать себя здоровым, бодрым, иметь ясный ум и 
точную, 
острую память. Сейчас в нем сильнее всего был инстинкт самосохранения.
       В Париже Лотрек оставался недолго. После ужина у Дио, где он, к великой 
его радости, 
сидел рядом с Дега ("Вы мне вернули сына", - сказала на следующий день графиня 
Адель