владельцем конюшни 
на улице Фонтен-Сен-Жорж, 10, где давали напрокат лошадей и экипажи. Художник 
часами не 
выходил из его конюшен и сараев, вдыхая, как некогда в Боске, запах лошадиных 
подстилок и 
сена, как прежде, с восторгом рассматривая сбруи, удила, чересседельники, вожжи 
и хомуты. 
"Подумать только, что писатели, не зная ничего этого, еще осмеливаются говорить 
о спорте!" - 
заметил он как-то. Однажды его спросили, не жалеет ли он о чем-нибудь, что ему 
не было дано в 
жизни. "О лошади", - коротко ответил Лотрек.
       Лотрек подбирал модели к "Естественным историям". По его просьбе из 
Иль-Адама ему 
прислали в шляпной картонке жабу, которая жила у него до тех пор, пока не 
ускакала на авеню 
Фрошо. Чтобы наблюдать животных, Лотрек почти ежедневно бывал в зоопарке в 
Булонском лесу, 
где гималайский муфлон послужил ему моделью для барана.
       Для поездок в Булонский лес Лотрек брал напрокат у Кальмеза шарабан, 
запряженный 
"совсем маленькой, круглой, как сарделька", "лошадкой с колючим взглядом", по 
прозвищу 
Филибер, которую Лотрек очень баловал. Часто Лотрек делал крюк и заезжал на 
Елисейские поля 
за Полем Леклерком. Оба друга отправлялись навещать любимых Лотреком животных, 
в 
частности большого муравьеда и броненосца, которые, казалось, относились к 
художнику с 
большой симпатией. Как только он появлялся, они радостно бросались к сетке. 
Лотрек садился 
перед клеткой на складной стул и "трогательно и нежно ласкал животных. Они 
отвечали ему тем 
же" 1.
       К сожалению, прогулки в зоопарк не ограничивались общением с животными, 
шарабан 
останавливался у всех кафе Булонского леса. Лотрек теперь никогда не бывал 
трезв. А в пьяном 
виде он был ужасен, зачастую вел себя просто недостойно. Он способен был в доме,
 куда его 
пригласили на ужин, оскорбить злыми эпиграммами кого-нибудь из гостей, иногда 
совсем 
незнакомых, если человек ему просто не понравился, или своим чрезмерным 
вниманием поставить 
в неловкое положение женщину, которая, наоборот, "ему слишком нравилась" 2.
       Однажды вечером в гостях у друзей он, потеряв контроль над собой, упорно 
добивался 
внимания молоденькой горничной и в тот момент, когда она подала очередное блюдо,
 принялся 
горланить непристойную песенку, а заприметив пятнышко на ее фартуке, 
воскликнул: "Значит у 
тебя они темные, а?" - и с упорством пьяного человека тупо повторял тот же 
вопрос, потом вдруг 
сорвал с девушки злополучный фартук, прижал ее к себе. Горничная закричала, 
хозяин дома 
вынужден был вмешаться, и Лотрек, пошатываясь, прошел в кабинет и рухнул в 
кресло 3.
           1 Таде Натансон.
           2 Жан Лоррен
           3 Рассказано Таде Натансоном. Вероятно, эта сцена произошла у него.
       
       Друзья с тревогой видели, что Лотрек разлагается, катится в пропасть. А 
он? Он смеялся! 
"Жизнь прекрасна. Восхитительна. А? Что?"
       В это время в "Фоли-Бержер" выступал великолепный английский мим - 
карлик Литтл 
Тайч. В костюме кастильца или светской дамы при дворе английской королевы этот 
актер, "гений 
уродства и гибкости, этот недоносок, поражающий своей ловкостью, неистовствовал 
на помосте, 
кружился вихрем, извивался, словно резиновый".
       Лотрек, как и весь Париж, пошел посмотреть на этого комичного 
гуттаперчевого гномика, 
человечка, "который напоминал ему о его собственном несчастье".
       "Когда он смеялся его шуткам, - рассказывает Натансон, - казалось, что 
он смеется 
своему изображению в зеркале".
       
       * * *
       Граф Альфонс, узнав, что его сын много пьет, раза два высказывал такое