Эдмона, а также 
Сислея, вместе с которым он несколько раз писал этюды то в самом Лувесьенне, то 

в Марли, в 
лесу. Он сидел без гроша, но, "по счастью, подвернулась добрая женщина из 
Версаля", которая за 
три сотни франков заказала Ренуару два портрета - свой и дочери. "Я должен 
сказать, - с 
удовлетворением отмечал Ренуар, - что она не сделала мне никаких замечаний, ни 
о 
моей 
живописи, ни о рисунке. В первый раз в жизни заказчик не говорил мне: "Хорошо, 
если бы вы еще 
немного дописали лицо".
       Деньги, полученные за портреты, помогли Ренуару просуществовать в эти 
трудные дни. А 
трудными они были во всех отношениях. Версальцы и федераты вели 
братоубийственную войну. 
Ренуар ни за что на свете не хотел вмешиваться в борьбу, он ненавидел насилие и 

негодовал 
против обеих враждующих сторон - он обзывал "дураками" и тех и других. Но 
кипение страстей 
плохо уживается с нейтралитетом или безразличием. Тщетны были меры 
предосторожности, 
которые Ренуар принимал, переезжая с места на место, - он каждую минуту 
рисковал 
быть 
задержанным "бандами одержимых". "Вот вам пример, до чего глупы эти люди. 
Однажды, когда я 
делал набросок на террасе Фельянов в Тюильри, подходит ко мне офицер федератов: 

"Мой вам 
совет, убирайтесь подальше и больше здесь не показывайтесь, мои люди убеждены, 
что вы пишете 
только для вида, а на самом деле снимаете карту местности, чтобы выдать нас 
версальцам". Я не 
заставил просить себя дважды и поспешил унести ноги, счастливый тем, что так 
дешево 
отделался".
       Ренуар удвоил осторожность, он старался выходить как можно меньше. На 
улице Бозар, 
где на антресолях жил Эдмон Мэтр, Ренуар написал портрет молодой женщины, 
которая была 
подругой бордосца. Портрет изящный, изысканный - далее слишком. "Красивость" 
могла стать 
одной из опасностей, подстерегающих Ренуара. Во всяком случае, глядя на этот 
"расфранченный" 
портрет - цветы, птичья клетка, модель в нарядном платье с оборками, - трудно 
представить, 
что он написан во время гражданской войны. Каковы бы ни были обстоятельства, 
душа Ренуара 
всегда излучала покой.
       Теперь Ренуар выходил на улицу только с наступлением сумерек, потому что 

события 
принимали все более драматический оборот. Федераты решили призвать в свои ряды 
всех мужчин 
моложе тридцати пяти лет, способных носить оружие. 26 апреля они издали указ, 
чтобы выявить 
тех, кто уклоняется от воинской повинности. А Ренуар меньше чем когда бы то ни 
было 
собирался, пусть даже по принуждению, участвовать в яростных гражданских 
схватках.
       Однажды неподалеку от Одеона Ренуар увидел гравюру, на которой были 
изображены 
главные деятели Коммуны. "Но я же знаю этого человека! " - воскликнул он, 
увидев 
среди них 
мужчину с надменным лицом и военной выправкой, в форме, обшитой галунами. Это 
был 
прокурор Коммуны Рауль Риго, бывший редактор газеты "Ла Марсейез", издававшейся 

Анри 
Рошфором. В начале 1870 года, после убийства Виктора Нуара, который тоже 
сотрудничал в "Ла 
Марсейез", многие редакторы этой газеты были арестованы. И вот в это самое 
время 
Ренуар 
приехал писать в Марлотт и однажды встретил в лесу незнакомца, который