были сплошь 
увешаны произведениями искусства - картинами, вывезенными главным образом из 
Испании и 
Италии *.
       * "Число картин, вывозимых в Перу, просто невозможно вообразить", - 
писал 
в "Воспоминаниях 
об Испанской Америке" Макс Радиге, который жил в этой стране за несколько лет 
до 
приезда туда Алины 
Гоген. Среди художников, чьи произведения были представлены в Перу, он называет 

Сурбарана, Мурильо, 
Риберу, Бассано, Лукаса Джордано, Менгса.
       
       А какие теплые в Лиме ночи! Здесь почти не бывает ниже 12 градусов. 
Комната, где 
малыш Поль жил со своей сестренкой Мари и служанкой-негритянкой, выходила во 
внутренний 
двор. Каждый раз, когда часы били час, в ночи раздавались звуки флейты - это 
играли serenos - 
дозорные, охранявшие город. Пропев "Ave Maria purissima", серенос объявляли, 
который час, 
потом восклицали: "Да здравствует Перу!" - и сообщали, какая погода: "серено" 
или 
"тремблор", то есть "ясно" или "землетрясение".
       "Тремблор" - малыш Поль проснулся: перед ним на стене вздрагивал портрет 

дона Пио. 
Дон Пио покачивался, не сводя глаз с маленького Поля.
       В другой раз ночью Поль заметил, как во дворе, освещенном бледным светом 

луны, какой-
то человек спускается по лестнице с террасы на крыше. Человек медленно 
спустился 
вниз. 
Медленно приблизился к двери детской. Переступил порог. Подошел и остановился у 

детской 
кроватки.
       Это был сумасшедший, живший при доме. Домовладельцы в Лиме несли особую 
повинность, так называемый "налог на помешанных" - каждый из них обязан был 
содержать 
сумасшедшего. Этих несчастных сажали на цепь на террасах-крышах. Той ночью 
сумасшедший, 
живший у дона Пио, как видно, сумел освободиться. Неподвижный, безмолвный, он 
долго 
смотрел на Поля... Тридцать пять лет спустя в Арле декабрьскими ночами Поль 
Гоген тоже будет 
просыпаться от ощущения, что кто-то стоит рядом. Он увидит, как над ним 
склоняется человек с 
встревоженным лицом, внимательно вглядывающийся в него. "Что с вами, Винсент?" 
- 
спросит 
он. И Ван Гог, не ответив ни слова, отойдет... Сумасшедший дона Пио вышел из 
детской. 
Медленно подошел к лестнице и в бледном свете луны поднялся на свою террасу.
       Незабываемые воспоминания раннего детства в Лиме! "У меня прекрасная 
память, и я 
помню этот период, наш дом и множество событий". Малыш Поль резвился в доме 
дона 
Пио, 
который, несмотря на свой преклонный возраст - в 1854 году ему должно было 
исполниться 
восемьдесят пять лет, - оставался все таким же неуемным. Худенький, маленький, 
подвижной и 
выносливый, как все кордильерские горцы, он был полон жизни и задора. В 
домашнем 
обиходе, 
когда он не нуждался в уловках, на какие пускался в общественной жизни, когда 
он 
забывал о 
корыстных расчетах и честолюбивых планах, не было человека более обаятельного, 
более 
приятного в общении, чем этот знатный барин, человек выдающегося ума и 
утонченного 
воспитания. Его щедрость, роскошный образ жизни, который он вел, превращали его 

дом в 
подлинную обитель счастья для домочадцев, над которыми он властвовал.