женой. Алину, 
как и ее мужа, не очень радовал план, осуществление которого должно было 
перевернуть все ее 
существование. Ей отнюдь не улыбалось пуститься в неизвестность с двумя 
маленькими детьми. 
Наконец-то в последние годы она вкусила прелесть покоя. Она была счастлива. Ее 
жизнь мирно 
текла в квартире на улице Нотр-Дам де Лоретт возле мужа и детей, среди книг и 
картин, 
унаследованных ею от матери. А теперь ей предстояло устраиваться заново в 
незнакомых краях - 
кто знает, что ее там ждет.
       Вполне естественно, что в своих тревогах Алина вспомнила о перуанских 
"родных". 
Правда, Перу - далекая страна. Но мать так часто рассказывала о ней дочери, что 

она стала для 
нее почти знакомой. Хотя после выхода в свет "Скитаний парии", семья Тристан 
Москосо, 
возмущенная писаниями Флоры, порвала с ней всякие отношения и лишила ее ренты 
(дон Пио 
даже приказал публично сжечь ее книгу на площади в Арекипа), Алина все-таки 
надеялась, что 
родные посочувствуют ее невзгодам и протянут ей руку помощи. Кловис намеревался 

в изгнании 
основать газету - поддержка семьи Тристан Москосо избавила бы его от многих 
трудностей.
       Месяцы шли, и опасения Кловиса подтверждались. В июне 1849 года в Париже 

снова 
произошли волнения. Возникли баррикады на улицах Сен-Мартен, Жан-Жак Руссо, 
Транснонен. 
Правительство стало преследовать некоторых политических деятелей. Кловис понял, 

что больше 
ждать нельзя, и решил тем же летом покинуть Францию с семьей.
       Поль - малыш Поль, как его звали родители, - еще не был крещен. В 
предвидении 
длительного путешествия (до Перу надо было плыть три или четыре месяца, смотря 
по 
обстоятельствам) Алина решила не откладывать больше крещение сына. Церемония 
состоялась 19 
июля в церкви Нотр-Дам де Лоретт - Кловис на ней не присутствовал, очевидно, 
его 
республиканские взгляды сочетались с вольтерьянством. Крестным отцом мальчика 
был его дед 
Гийом из Орлеана.
       В это же время чета Гогенов обратилась к близкому другу Флоры Тристан 
(он 
был 
свидетелем на свадьбе Алины), бывшему ученику Энгра, художнику Жюлю Лору, 
удостоенному 
медали Салона, с просьбой написать портрет малыша Поля. На портрете Жюля Лора 
годовалый 
Поль изображен голым до пояса - одну руку он прижимает к груди. У малыша 
круглое, живое 
лицо, светлые с рыжеватым отливом волосы, он смотрит на мир простодушными 
голубыми 
глазами.
       Честолюбивые планы Луи-Наполеона, повлиявшие на жизнь семьи 
политического 
журналиста, толкнули невинного ребенка навстречу его судьбе.
       
*
       В августе 1849 года малыша Поля внезапно вырвали из привычной обстановки.
 
Семья 
Гогенов погрузилась в Гавре на бриг "Альбер" - судно, совершавшее рейсы в Южную 

Америку и 
лишенное элементарных удобств.
       Плавание с первых же дней проходило в тяжелых условиях. Утлое суденышко 
швыряло из 
стороны в сторону. Как-то ночью малыш Поль проснулся от внезапного толчка. В 
тесной каюте 
все ходило ходуном, ночную тьму оглашали какие-то звуки - то глухие, то 
пронзительные, что-
то трещало. Малыш Поль с расширенными от ужаса глазами поднял крик. Подбежавшая