что не смогла воспользоваться любезностью человека, почитаемого всей страной. 
Для индусов он был национальным гением. Тагор жил далеко от Калькутты, там же 
была и его школа. А гастрольные обязательства влекли балерину и ее труппу в 
города, расположенные в стороне от дома Тагора.
 Индия, ее красота и необычность так захватили Анну Павлову, что она создала 
балет на индийский сюжет.
 Павлова старалась анализировать, понять, почему сегодня танцевалось легче, 
вдохновенней, чем вчера. И поэтому всегда была готова ответить на вопрос друзей,
 журналистов или своих учениц, что получилось в танце отлично, а что только 
хорошо.
 Когда она чувствовала себя достаточно сильной и способной сделать любое па, 
Павлова безотчетно отдавалась творческому импульсу. Пройдя отличную школу и в 
училище, и на сцене, балерина могла позволить себе отдаваться вдохновению, не 
думая уже о технике. «Вдохновенно», «по-новому», «неповторимо» — эти слова 
всегда мелькали в газетах и журнальных статьях, посвященных выступлениям Анны 
Павловой. А вот что она писала сама о себе: «В разных странах за границей 
говорили, что в моих танцах было что-то „новое“. Но все, что я сделала в этой 
области, было убеждением и стремлением подчинить физические элементы танца 
психологической концепции. На танец я всегда пыталась накинуть воздушное 
покрывало поэзии, очарование которой заслоняло бы механический элемент. Часто 
случается, что, танцуя, я импровизирую, особенно если данный танец меня 
увлекает и вдохновляет. С палитры хореографии я беру ту краску, которая в тот 
момент больше всего подходит к моему настроению. Я всегда стараюсь даже 
ничтожнейшей мелочи придать наибольший эффект. Вот этим-то путем я и создаю 
впечатление, быть может, полной новизны. Насколько я сама могу судить, в этом 
заключается главный „секрет“ моего искусства».
 Но были самые особые танцы, в которых балерина за две-три минуты на сцене 
«проживала», кажется, целую жизнь. Так было с «Умирающим лебедем», «Бабочкой», 
«Вальсом-Каприс».
 Павлова понимала, что человеку постоянно нужно что-то, что давало бы душе 
отдых, новый заряд бодрости. И она несла людям вдохновение.

 XV. Последние встречи


 Преследовать безостановочно одну и ту же цель — в этом тайна успеха.

    А. Павлова

 Молодая индуска Комалата Баннерджи, пианистка и композитор, давала в столице 
Британии концерты индийской музыки. Уже первая встреча Павловой с Баннерджи 
оказалась для обеих приятной, и вскоре они увлеклись идеей показать лондонцам 
танец «Индусская свадьба», К этой работе Комалата привлекла тогда еще никому не 
известного Удай Шанкара — танцора, учившегося в королевском Колледже искусств. 
Он не только помог поставить «Индусскую свадьбу», но и предложил еще танец на 
сюжет «Радха и Кришна». Он же стал партнером Павловой в этом колоритном танце, 
воспроизводившем индийскую любовную идиллию.
 В сентябре 1923 года труппа Павловой показала на сцене театра Ковент-Гарден 
балет «Восточные впечатления». Анна Павловна работала над ним с истинным 
вдохновением. Дандре изо всех сил старался поддержать увлечения балерины и 
широко рекламировал новый спектакль. Зрители принимали его доброжелательно, но 
без энтузиазма. Слабее других восточных сюжетов выглядели «Фрески Анджанты». И 
неудивительно. Иван Николаевич Хлюстин, старый опытный хореограф, шел в балете 
от стереотипных на классического танца. Взятая им для балета музыка Черепнина, 
естественно, и не располагала ни к каким новшествам, не передавала колорита 
индийской музыки.
 Павлова и сама видела, что «Восточные впечатления» получились менее 
интересными, чем ей хотелось бы. Балерина нервничала и, чтобы заглушить 
нараставшую в душе неудовлетворенность, торопилась с поездкой в Америку. Может 
быть, надеясь, что американской публике экзотика будет ближе, понятнее. Впрочем,
 внутренняя тревога росла и оттого, что Павлова давно не была на родине, 
встречалась с русскими друзьями случайно, на пароходе или в отеле, давно не 
танцевала целый русский балет…
 Турне по Америке с коротким перерывом в 1925 году для отдыха оказалось 
последним посещением Соединенных Штатов Анной Павловой. Сезон 1926 года 
ознаменовался постановкой «Жизели» в Чикагском театре. Можно думать, что 
Павлова обратилась к своей коронной роли, желая возвратить себе уверенность и 
радость танца после скромного успеха «Восточных впечатлений» в Лондоне. Если 
так, то она могла еще раз убедиться, что ни возраст, ни усталость не умалили ее 
гениального дарования.
 В середине октября 1924 года Дандре, остававшийся в Лондоне, сообщил Павловой, 
что долгожданное свидание матери с дочерью разрешено. Любовь Федоровна 
спрашивает: «Когда Нюрочка будет дома?»
 Одно это детское, давно уже никем не произносившееся имя мгновенно перестроило 
все планы, намерения и чувства Анны Павловны. Она поспешила на «Мавританию» — 
гигантский скороходный пароход, который как раз отправлялся в Лондон из Нового 
Света. Когда мы куда-либо торопимся, то всегда кажется, что время движется 
чрезвычайно медленно. Вот так и это путешествие показалось Анне Павловне 
испытанием на выносливость. Пять дней и в особенности ночей ее одолевали 
воспоминания. Они воссоздали всю ее жизнь с такой полнотой и красочностью, что,