сам был наполовину богом. Говорили даже, что он сын самого Аполлона.
Но однажды великое горе постигло Орфея, и он не мог больше петь и играть на 
лире – его молодая жена Эвридика покинула его. Однажды прекрасная Эвридика 
собирала со своими подругами цветы в зеленой долине. Не заметила Эвридика в 
густой траве змею и наступила на нее. Змея ужалила ее, и отправилась прекрасная 
нимфа в царство мертвых.
И весь мир померк для певца богов; сон больше не приходил к нему, а еда не 
имела вкуса. И сказал Орфей: «Я сделаю то, чего не делал еще ни один смертный. 
Я сделаю то, от чего содрогаются даже бессмертные. Я отправлюсь вниз в царство 
мертвых, чтобы вернуть к жизни и свету мою возлюбленную Эвридику».

По пути Орфей играл на лире и пел; деревья слушали его песни и сочувствовали 
горю, своими ветвями они показывали ему дорогу к глубокой и мрачной пещере – 
Тэнара
[11]
. Через эту мрачную пещеру спустился Орфей в царство мертвых.


Вниз, вниз и вниз по извилистой тропе шел Орфей. И наконец увидел огромные 
ворота, ведущие в царство мертвых
[12]
. Безмолвные стражи ворот были удивлены, увидев живое существо перед ними; они 
не позволили Орфею приблизиться к воротам.

Тогда менестрель взял в руки лиру и заиграл. Волшебные звуки музыки разнеслись 
далеко вокруг, а молчаливые стражи столпились около Орфея, оставив ворота без 
охраны. Он играл, и на звуки музыки вышли даже повелители мертвых – Гадес и 
Персефона, они тоже стояли рядом и слушали живого человека, пришедшего в 
царство мертвых.
Орфей пел о своей любви к жене, о том, как счастлива была его жизнь с ней в 
светлые ясные дни весны. Но быстро миновали дни счастья. Погибла Эвридика. О 
своем горе, о муках разбитой любви, о тоске по умершей пел Орфей. Он поведал, 
что пытался побороть свое горе, но не смог, старался смириться с потерей, но 
так и не сумел.
Когда Орфей произнес имя своей любимой, Персефона, царица мертвых, склонила 
голову, и бородатый Гадес, царь мертвых, склонил голову тоже. Персефона 
подумала о том, как ее мать, Деметра, искала ее по всему свету, вспомнила, как 
горячи были слезы матери, струившиеся по ее лицу. А Гадес подумал о том, как 
любовь к Персефоне заставила его похитить юную деву с зеленой долины, где она 
собирала с подругами цветы. Гадес и Персефона отступили и дали дорогу Орфею. Он 
прошел через ворота и очутился среди мертвых.
Орфей играл, и Тантал, который за преступления был приговорен вечно стоять по 
горло в воде и не иметь возможности утолить жажду, услышав волшебные звуки, 
позабыл о жажде и о текущей мимо его губ воде. Орфей играл, и Сизиф, обреченный 
вечно вкатывать на гору камень, который всегда скатывался обратно, прекратил 
свою тяжкую работу, сел на камень и задумался. Орфей пел, и Иксион, прикованный 
к колесу, на время перестал вращаться; коршуны прекратили терзать печень 
великана Тития, а данаиды позабыли о своей бездонной бочке. Слезы блестели даже 
на глазах не ведающих жалости Эриний, которые не дают мертвым забыть о своих 
грехах и преступлениях.
В группе умерших недавно Орфей заметил Эвридику. Она увидела мужа, но не могла 
приблизиться к нему. Она медленно подошла, только когда ее окликнул Гадес. 
Орфей радостно схватил ее за руки.
Им было разрешено – ни одному смертному еще не была дарована такая милость – 
уйти вместе из мира мертвых и поселиться в мире живых. Им было поставлено 
только одно условие: ни Орфей, ни Эвридика не должны по пути оглядываться.
Они прошли через ворота и оказались среди стражей. Те показали им тропу, 
которая вела вверх – в мир живых, и они пошли по ней: первым шел Орфей, за ним 
– Эвридика.
Они поднимались все выше и выше во тьме. Орфей знал, что Эвридика идет за ним, 
но он ни разу не оглянулся. Он шел вперед, и его сердце было переполнено 
радостью, он думал о новостях, которые должен рассказать жене: какие деревья и 
цветы расцвели в саду, который она покинула, как восхитительно журчит и 
сверкает на солнце вода в фонтане. Он хотел ей сказать, как гостеприимно 
распахнутся перед ними двери дома, сидя на пороге которого можно наблюдать, как 
солнце играет в лавровых кустах. Все это Орфей собирался рассказать своей 
любимой жене, которая шла за ним – молчаливая и невидимая.
Но вот впереди забрезжил свет. Это выход! Скоро они войдут в пещеру, которая 
является дверью в мир живых. Орфей вглядывался в постепенно рассеивающийся мрак 
и наконец увидел впереди голубое небо. Он сделал шаг из пещеры, заметил 
легкокрылую птицу, пролетающую мимо, и воскликнул:
– О, Эвридика, взгляни на мир, в который я тебя возвратил!
Орфей оглянулся и увидел ее. Он увидел свою любимую, ее длинные развевающиеся 
волосы, бледное лицо. Он протянул руки, чтобы обнять ее, но в этот самый миг 
она скользнула обратно в темноту пещеры. Он расслышал одно только слово: 
«Прощай!» Долгий и трудный путь прошла Эвридика, карабкаясь по тропе наверх в 
мир живых, но в тот самый момент, когда Орфей оглянулся, она снова провалилась 
в мир мертвых. Ведь он оглянулся, хотя это было строжайше запрещено.
Орфей снова устремился через пещеру вниз и через некоторое время оказался перед 
стражами ворот. Но теперь его никто не замечал и не слушал. Потеряв надежду, он