Иван-царевич отпустил волка; идет дальше, видит ворону.
«Постой, – думает, – здесь я закушу!» Зарядил ружье, хочет стрелять, ворона и 
говорит:
– Не тронь меня, я тебе пригожусь.
Иван-царевич подумал и отпустил ворону.
Идет дальше, доходит до моря, остановился на берегу. В это время вдруг 
взметался щучонок и выпал на берег, он его схватил, есть хочет смертно – 
думает: «Вот теперь поем!»
Неоткуда взялась щука, говорит:
– Не тронь, Иван-царевич, моего детища, я тебе пригожусь.
Он и щучонка отпустил.
Как пройти море? Сидит на берегу да думает; щука ровно знала его думу, легла 
поперек моря. Иван-царевич прошел по ней, как по? мосту; доходит до дуба, где 
была смерть Коша Бессмертного, достал ящик, отворил – заяц выскочил и побежал. 
Где тут удержать зайца!
Испугался Иван-царевич, что отпустил зайца, призадумался, а волк, которого не 
убил он, кинулся за зайцем, поймал и несет к Ивану-царевичу. Он обрадовался, 
схватил зайца, распорол его и как-то оробел: утка спорхнула и полетела. Он 
пострелял, пострелял – мимо! Задумался опять.
Неоткуда взялась ворона с воронятами и ступай за уткой, поймала утку, принесла 
Ивану-царевичу. Царевич обрадел, достал яйцо, пошел, доходит до моря, стал мыть 
яичко, да и ронил в воду. Как достать из моря? Безмерна глубь! Закручинился 
опять царевич.
Вдруг море встрепенулось – и щука принесла ему яйцо, потом легла поперек моря. 
Иван-царевич прошел по ней и отправился к матери; приходит, поздоровались, и 
она его опять спрятала.
В то время прилетел Кош Бессмертный и говорит:
– Фу, фу! Русской коски слыхом пе слыхать, видом не видать, а здесь Русью 
несет!
– Что ты, Кош? У меня никого нет, – отвечала мать Ивана-царевича.
Кош опять и говорит:
– Я что-то немогу!
А Иван-царевич пожимал яичко: Коша Бессмертного от того коробило. Наконец 
Иван-царевич вышел, кажет яйцо и говорит:
– Вот, Кош Бессмертный, твоя смерть!
Тот на коленки против него и говорит:
– Не бей меня, Иван-царевич, станем жить дружно; нам весь мир будет покорен.
Иваи-царевич не обольстился его словами, раздавил яичко – и Кош Бессмертный 
умер.
Взяли они, Иван-царевич с матерью, что было нужно, пошли на родиму сторону; по 
пути зашли за царской дочерью, к которой Иван-царевич заходил вперед, взяли и 
ее с собой; пошли дальше, доходят до горы, где братья Ивана-царевича все ждут. 
Девица говорит:
– Иван-царевич! Воротись ко мне в дом; я забыла подвенечно платье, брильянтовый 
перстень и нешитые башмаки.
Между тем он спустил мать и царску дочь, с коей они условились дома 
обвенчаться; братья приняли их, да взяли спуск и перерезали, чтобы 
Ивану-царевичу нельзя было спуститься, мать и девицу как-то угрозами уговорили, 
чтобы дома про Ивана-царевича не сказывали. Прибыли в свое царство; отец 
обрадовался детям и жене, только печалился об одном Иване-царевиче.
А Иван-царевич воротился в дом своей невесты, взял обручальный перстень, 
подвенечно платье и нешитые башмаки; приходит на? гору, метнул с руки на? руку 
перстень. Явилось двенадцать молодцов, спрашивают:
– Что прикажете?
– Перенесите меня вот с этой горы.
Молодцы тотчас его спустили. Иван-царевич надел перстень – их не стало; пошел в 
свое царство, приходит в тот город, где жил его отец и братья, остановился у 
одной старушки и спрашивает:
– Что, баушка, нового в вашем царстве?
– Да чего, дитятко! Вот наша царица была в плену у Коша Бессмертного; ее искали 
три сына, двое нашли и воротились, а третьего, Ивана-царевича, нет, и не знают, 
где. Царь кручинится об нем. А эти царевичи с матерью привезли какую-то царску 
дочь, большак жениться на ней хочет, да она посылает наперед куда-то за 
обручальным перстнем или велит сделать такое же кольцо, какое ей надо; колдася 
уж кличут клич, да никто не выискивается.
– Ступай, баушка, скажи царю, что ты сделаешь; а я пособлю, – говорит 
Иван-царевич.
Старуха в кою пору скрутилась, побежала к царю и говорит:
– Ваше царско величество! Обручальный перстень я сделаю.
– Сделай, сделай, баушка! Мы таким людям рады, – говорит царь, – а если не 
сделаешь, то голову на плаху.
Старуха перепугалась, пришла домой, заставляет Ивана-царевича делать перстень, 
а Иван-царевич спит, мало думает, перстень готов. Он шутит над старухой, а 
старуха трясется вся, плачет, ругает его:
– Вот ты, – говорит, – сам-от в стороне, а меня, дуру, подвел под смерть.
Плакала, плакала старуха и уснула.
Иван-царевич встал поутру рано, будит старуху:
– Вставай, баушка, да ступай понеси перстень, да смотри: больше одного червонца 
за него не бери. Если спросят, кто сделал перстень, скажи: сама; на меня не 
сказывай!