– Козел, а козел! Я пришел тебя съесть.
– Ах ты, серый волк! Для чего станешь ты понапрасну ломать об меня свои старые 
зубы? А ты лучше стань под горою и разинь свою широкую пасть; я разбегусь да 
таки прямо к тебе в рот, ты меня и проглотишь!
Волк стал под горою и разинул свою широкую пасть, а козел себе на уме, полетел 
с горы как стрела, ударил волка в лоб, да так крепко, что он с ног свалился. А 
козел и был таков!
Часа через три очнулся волк, голову так и ломит ему от боли. Стал он думать: 
проглотил ли он козла или нет? Думал-думал, гадал-гадал.
– Коли бы я съел козла, у меня брюхо-то было бы полнехонько; кажись, он, 
бездельник, меня обманул! Ну, уж теперь я буду знать, что делать!
Сказал волк и пустился к деревне, увидал свинью с поросятами и бросился было 
схватить поросенка; а свинья не дает.
– Ах ты, свиная харя! – говорит ей волк. – Как смеешь грубить? Да я и тебя 
разорву, и твоих поросят за один раз проглочу.
А свинья отвечала:
– Ну, до сей поры не ругала я тебя; а теперь скажу, что ты большой дурачина!
– Как так?
– А вот как! Сам ты, серый, посуди: как тебе есть моих поросят? Ведь они 
недавно родились. Надо их обмыть. Будь ты моим кумом, а я твоей кумою, станем 
их, малых детушек, крестить.
Волк согласился.
Вот хорошо, пришли они к большой мельнице. Свинья говорит волку:
– Ты, любезный кум, становись по ту сторону заставки, где воды нету, а я пойду, 
стану поросят в чистую воду окунать да тебе по одному подавать.
Волк обрадовался, думает: «Вот когда попадет в зубы добыча-то!» Пошел серый 
дурак под мост, а свинья тотчас схватила заставку зубами, подняла и пустила 
воду. Вода как хлынет, и потащила за собой волка, и почала его вертеть. А 
свинья с поросятами отправилась домой: пришла, наелась и с детками на мягкую 
постель спать повалилась.
Узнал серый волк лукавство свиньи, насилу кое-как выбрался на берег и пошел с 
голодным брюхом рыскать по лесу. Долго издыхал он с голоду, не вытерпел, 
пустился опять к деревне и увидел: лежит около гумна какая-то падла.
«Хорошо, – думает, – вот придет ночь, наемся хоть этой падлы».
Нашло на волка неурожайное время, рад и падлою поживиться! Все лучше, чем с 
голоду зубами пощелкивать да по-волчьи песенки распевать.
Пришла ночь; волк пустился к гумну и стал уписывать падлу. Но охотник уж давно 
его поджидал и приготовил для приятеля пару хороших орехов; ударил он из ружья, 
и серый волк покатился с разбитой головою. Так и скончал свою жизнь серый волк!



Медведь

Жил-был старик да старуха, детей у них не было. Старуха и говорит старику:
– Старик, сходи по дрова.
Старик пошел по дрова; попал ему навстречу медведь и сказывает:
– Старик, давай бороться.
Старик взял да и отсек медведю топором лапу; ушел домой с лапой и отдал 
старухе:
– Вари, старуха, медвежью лапу.
Старуха сейчас взяла, содрала кожу, села на нее и начала щипать шерсть, а лапу 
поставила в печь вариться.
Медведь ревел, ревел, надумался и сделал себе липовую лапу; идет к старику на 
деревяшке и поет:


Скрипи, нога,
Скрипи, липовая!
И вода-то спит,
И земля-то спит,
И по селам спят,
По деревням спят;
Одна баба не спит,
На моей коже сидит,
Мою шерстку прядет,
Мое мясо варит,
Мою кожу сушит.


В те поры старик и старуха испугались. Старик спрятался на полати под корыто, а 
старуха на печь под черные рубахи.
Медведь взошел в избу; старик со страху кряхтит под корытом, а старуха 
закашляла. Медведь нашел их, взял да и съел.



Медведь, собака и кошка

Жил себе мужик, у него была добрая собака, да как устарела – перестала и лаять