Увидал царь Некрещеный Лоб, что стоит на его земле большой дворец, и посылает 
послов: «Подите, разузнайте: что за невежа такой проявился, без спросу на моей 
земле дворец выстроил? Чтоб сейчас убирался вон подобру-поздорову!» Как пришло 
к купцу такое грозное слово, стал он думать да гадать, как бы собрать дворец в 
ларчик по-прежнему; думал-думал — нет, ничего не поделаешь! «Рад бы убраться, — 
говорит он послам, — да как? И сам не придумаю». Послы воротились и донесли про 
все царю Некрещеному Лбу. «Пусть отдаст мне то, чего дома не ведает; соберу ему 
дворец в золотой ларчик». Делать нечего, пообещал купец с клятвою отдать то, 
чего дома не ведает; а царь Некрещеный Лоб тотчас собрал дворец в золотой 
ларчик. Взял купец золотой ларчик и пустился в дорогу.
Долго ли, коротко ли, приходит домой; встречает его купчиха: «Здравствуй, свет! 
Где был-пропадал?» — «Ну, где был — там теперь меня нету!» — «А нам господь без 
тебя сынка даровал». — «Вот я чего дома не ведал», — думает купец и крепко 
приуныл, пригорюнился. «Что с тобой? Али дому не рад?» — пристает купчиха. «Не 
то!» — говорит купец и тут же рассказал ей про все, что с ним было. Погоревали 
они, поплакали; да не век же и плакать! Раскрыл купец свой золотой ларчик, и 
раскинулся перед ним большой дворец, хитро изукрашенный, и стал он с женою и 
сыном жить в нем, поживать, добра наживать.
Прошло лет с десяток и побольше того; вырос купеческий сын, поумнел, похорошел 
и стал молодец молодцом. Раз поутру встал он весело и говорит отцу: «Батюшка! 
Снился мне нынешней ночью царь Некрещеный Лоб, приказывал к себе приходить: 
давно-де жду, пора и честь знать!» Прослезились отец с матерью, дали ему свое 
родительское благословение и отпустили на чужую сторону.
Идет он дорогою, идет широкою, идет полями чистыми, степями раздольными и 
приходит в дремучий лес. Пусто кругом, не видать души человеческой; только 
стоит небольшая избушка одна-одинехонька, к лесу передом, к Ивану гостиному 
сыну задом. «Избушка, избушка! — говорит он. —
Повернись к лесу задом, а ко мне передом». Избушка послушалась и повернулась к 
лесу задом, к нему передом. Вошел в избушку Иван гостиный сын, а там лежит 
баба-яга костяная нога, из угла в угол, титьки через грядку висят. Увидала его 
баба-яга и говорит: «Доселева русского духа слыхом было не слыхать, видом не 
видать, а ныне русский дух воочью проявляется! Отколь идешь, добрый мо?лодец, и 
куда путь держишь?» — «Эх ты, старая ведьма! Не накормила, не напоила прохожего 
человека, да уж вестей спрашиваешь».
Баба-яга поставила на стол напитки и наедки разные, накормила его, попоила и 
спать уложила, а поутру ранехонько будит и давай расспрашивать. Иван гостиный 
сын рассказал ей всю подноготную и просит: «Научи, бабушка, как до царя 
Некрещеного Лба дойти». — «Ну, хорошо, что ты ко мне зашел, а то не бывать бы 
тебе живому: Царь Некрещеный Лоб крепко на тебя сердит, что долго к нему не 
являлся. Послушай же, ступай по этой тропинке и дойдешь до пруда; спрячься за 
дерево и выжидай время: прилетят туда три голубицы — красные девицы, дочери 
царские; отвяжут свои крылышки, поснимают платья и станут в пруду плескаться. У 
одной крылышки будут пестренькие; вот ты улучи минуточку и захвати их к себе и 
до тех пор не отдавай, пока не согласится она пойти за тебя замуж. Тогда все 
хорошо будет!» Попрощался Иван гостиный сын с бабою-ягою и пошел по указанной 
тропинке.
Шел-шел, увидал пруд и спрятался за густое дерево. Немного спустя прилетели три 
голубицы, одна с пестрыми крылышками, ударились оземь и обернулись красными 
девицами; сняли свои крылышки, сняли свое платье и начали купаться. А Иван 
гостиный сын держит ухо остро, подполз потихохоньку и утащил пестрые крылышки. 
Смотрит: что-то будет? Выкупались красные девицы, вышли из воды; две тотчас же 
нарядились, прицепили свои крылышки, обернулись голубицами и улетели; а третья 
осталась пропажи искать.
Ищет, сама приговаривает: «Скажись, отзовись, кто взял мои крылышки; если 
старый старичок — будь мне батюшкой, если средних лет — милым дядюшкой, если ж 
добрый мо?лодец — пойду за него замуж». Иван гостиный сын вышел из-за дерева: 
«Вот твои крылышки!» — «Ну скажи теперь, добрый мо?лодец, нареченный муж, 
какого ты роду-племени и куда путь держишь?» — «Я — Иван гостиный сын, а путь 
держу к твоему батюшке, царю Некрещеному Лбу». — «А меня зовут Василиса 
Премудрая». А была Василиса Премудрая любимая дочь у царя: и умом и красой 
взяла! Указала она жениху своему дорогу к царю Некрещеному Лбу, вспорхнула 
голубицею и полетела вслед за сестрами.
Пришел Иван гостиный сын к царю Некрещеному Лбу; заставил его царь на кухне 
служить, дрова рубить, воду таскать. Невзлюбил его повар Чумичка, стал на него 
царю наговаривать: «Ваше царское величество! Иван гостиный сын похваляется, что 
может он за единую ночь вырубить большой дремучий лес, бревна в кучи скласть, 
коренья повыкопать, а землю вспахать и засеять пшеницею; ту пшеницу сжать, 
смолотить и в муку смолоть; из той муки пирогов напечь, вашему величеству на 
завтрак поднесть». — «Хорошо, — говорит царь, — позвать его ко мне!» Явился 
Иван гостиный сын. «Что ты там похваляешься, что за единую ночь можешь вырубить 
дремучий лес, землю вспахать — словно поле чистое, и засеять пшеницею; ту 
пшеницу сжать, смолотить и в муку обратить; из той муки пирогов напечь, мне на 
завтрак поднесть? Смотри же, чтоб к утру все было готово; не то — мой меч, твоя 
голова с плеч!»
Сколько ни отпирался Иван гостиный сын, ничего не помогло; приказ дан — надо 
исполнять. Идет он от царя и буйную голову свою повесил с горя. Увидала его 
царская дочь Василиса Премудрая и спрашивает: «Что так пригорюнился?» — «Что 
тебе и говорить! Ведь ты моему горю не пособишь?» — «Почем знать, может и 
пособлю!» Рассказал ей Иван гостиный сын, какую службу приказал ему царь 
Некрещеный Лоб. «Ну, это что за служба! Это — службишка, служба будет впереди!