постучалась: «Добрые хозяева! Укройте от темной ночи красну девицу». — «Милости 
просим! — отвечает старушка. — Куда идешь, красная девица?» — «Ищу, бабушка, 
Финиста ясна сокола». — «Далеко ж тебе искать будет!» Поутру дает ей старушка 
серебряное блюдо и золотое яичко и посылает к своей старшей сестре: она-де 
знает, где найти Финиста ясна сокола!
Простилась красна девица со старухою и пошла в путь-дорогу; шла-шла, третья 
пара башмаков истоптана, третий посох изломан, и последняя просвира изглодана — 
прикатился клубочек к избушке. Стучится и говорит странница: «Добрые хозяева! 
Укройте от темной ночи красну девицу». Опять вышла старушка: «Поди, голубушка! 
Милости просим!
Откудова идешь и куда путь держишь?» — «Ищу, бабушка, Финиста ясна сокола». — 
«Ох, трудно, трудно отыскать его! Он живет теперь в этаком-то городе, на 
просвирниной дочери там женился». Наутро говорит старуха красной девице: «Вот 
тебе подарок: золотое пялечко да иголочка; ты только пялечко держи, а иголочка 
сама вышивать будет. Ну, теперь ступай с богом и наймись к просвирне в 
работницы».
Сказано — сделано. Пришла красная девица на просвирнин двор и нанялась в 
работницы; дело у ней так и кипит под руками: и печку топит, и воду носит, и 
обед готовит. Просвирня смотрит да радуется. «Слава богу! — говорит своей дочке.
 — Нажили себе работницу и услужливую и добрую: без наряду все делает!» А 
красная девица, покончив с хозяйскими работами, взяла серебряное донце, золотое 
веретенце и села прясть: прядет — из кудели нитка тянется, нитка не простая, а 
чистого золота. Увидала это просвирнина дочь: «Ах, красная девица! Не продашь 
ли мне свою забаву?» — «Пожалуй, продам!» — «А какая цена?» — «Позволь с твоим 
мужем ночь перебыть». Просвирнина дочь согласилась. «Не беда! — думает. — Ведь 
мужа можно сонным зельем опоить, а чрез это веретенце мы с матушкой 
озолотимся!»
А Финиста ясна сокола дома не было; целый день гулял по поднебесью, только к 
вечеру воротился. Сели ужинать; красная девица подает на стол кушанья да все на 
него смотрит, а он, добрый мо?лодец, и не узнает ее. Просвирнина дочь подмешала 
Финисту ясну соколу сонного зелья в питье, уложила его спать и говорит 
работнице: «Ступай к нему в горницу да мух отгоняй!» Вот красная девица 
отгоняет мух, а сама слезно плачет: «Проснись-пробудись, Финист ясный сокол! Я, 
красна девица, к тебе пришла; три чугунных посоха изломала, три пары башмаков 
железных истоптала, три просвиры каменных изглодала да все тебя, милого, 
искала!» А Финист спит, ничего не чует; так и ночь прошла.
На другой день работница взяла серебряное блюдечко и катает по нем золотым 
яичком: много золотых яиц накатала! Увидала просвирнина дочь. «Продай, — 
говорит, — мне свою забаву!» — «Пожалуй, купи». — «А как цена?» — «Позволь с 
твоим мужем еще единую ночь перебыть». — «Хорошо, я согласна!» А Финист ясный 
сокол опять целый день гулял по поднебесью, домой прилетел только к вечеру. 
Сели ужинать, красная девица подает кушанья да все на него смотрит, а он словно 
никогда и не знавал ее. Опять просвирнина дочь опоила его сонным зельем, 
уложила спать и послала работницу мух отгонять. И на этот раз, как ни плакала, 
как ни будила его красная девица, он проспал до утра и ничего не слышал.
На третий день сидит красная девица, держит в руках золотое пялечко, а иголочка 
сама вышивает — да такие узоры чудные! Загляделась просвирнина дочка. «Продай, 
красная девица, продай, — говорит, — мне свою забаву!» — «Пожалуй, купи!» — «А 
как цена?» — «Позволь с твоим мужем третью ночь перебыть». — «Хорошо, я 
согласна!» Вечером прилетел Финист ясный сокол; жена опоила его сонным зельем, 
уложила спать и посылает работницу мух отгонять. Вот красная девица мух 
отгоняет, а сама слезно причитывает: «Проснись-пробудись, Финист ясный сокол! Я,
 красна девица, к тебе пришла; три чугунных посоха изломала, три пары железных 
башмаков истоптала, три каменных просвиры изглодала — все тебя, милого, 
искала!» А Финист ясный сокол крепко спит, ничего не чует.
Долго она плакала, долго будила его; вдруг упала ему на щеку слеза красной 
девицы, и он в ту ж минуту проснулся: «Ах, — говорит, — что-то меня обожгло!» — 
«Финист ясный сокол! — отвечает ему девица. — Я к тебе пришла; три чугунных 
посоха изломала, три пары железных башмаков истоптала, три каменных просвиры 
изглодала — все тебя искала! Вот уж третью ночь над тобою стою, а ты спишь — не 
пробуждаешься, на мои слова не отзываешься!» Тут только узнал Финист ясный 
сокол и так обрадовался, что сказать нельзя. Сговорились и ушли от просвирни. 
Поутру хватилась просвирнина дочь своего мужа: ни его нет, ни работницы! Стала 
жаловаться матери; просвирня приказала лошадей заложить и погналась в погоню. 
Ездила-ездила, и к трем старухам заезжала, а Финиста ясна сокола не догнала: 
его и следов давно не видать!
Очутился Финист ясный сокол со своею суженой возле ее дома родительского; 
ударился о сыру землю и сделался перышком: красная девица взяла его, спрятала 
за пазушку и пришла к отцу. «Ах, дочь моя любимая! Я думал, что тебя и на свете 
нет; где была так долго?» — «Богу ходила молиться». А случилось это как раз 
около святой недели. Вот отец с старшими дочерьми собираются к заутрене. «Что ж,
 дочка милая, — спрашивает он меньшую, — собирайся да поедем; нынче день такой 
радостный». — «Батюшка, мне надеть на себя нечего». — «Надень наши уборы», — 
говорят старшие сестры. «Ах, сестрицы, мне ваши платья не по кости! Я лучше 
дома останусь».

Отец с двумя дочерьми уехал к заутрене; в те? поры красная девица вынула свое 
перышко. Оно ударилось об пол и сделалось прекрасным царевичем. Царевич 
свистнул в окошко — сейчас явились и платья, и уборы, и карета золотая. 
Нарядились, сели в карету и поехали. Входят они в церковь, становятся впереди