братьям: «Ни то старший брат, ни то средний брат! Не оставьте меньшого братишку 
на съеденье зверям». Взял козел, посадил его на себя, и понеслись они опять по 
горам, по долам, по сыпучим пескам. Долго бежали, и день и ночь, пока в ногах 
силы хватило.

Вот пришло крутое крутище, станово становище; под тем крутищем скошенное поле, 
на том поле стога? что города стоят. Остановились козел, баран и кот отдыхать; 
а ночь была осенняя, холодная. «Где огня добыть?» — думают козел да баран; а 
мурлышко уже добыл бересты, обернул козлу рога и велел ему с баранком 
стукнуться лбами. Стукнулись козел с бараном, да таково крепко, что искры из 
глаз посыпались; берестечко так и зарыдало
[170]
. «Ладно, — молвил серый кот, — теперь обогреемся», — да за словом и затопил 
стог сена.


Не успели они путем обогреться, глядь — жалует незваный гость мужик-серячок 
Михайло Иванович. «Пустите, — говорит, — обогреться да отдохнуть; что-то 
неможется». — «Добро жаловать, мужик-серячок муравейничек
[171]
! Откуда, брат, идешь?» — «Ходил на пасеку да подрался с мужиками, оттого и 
хворь прикинулась; иду к лисе лечиться». Стали вчетвером темну ночь делить: 
медведь под стогом, мурлыко на стогу, а козел с бараном у теплины
[172]
. Идут семь волков серых, восьмой белый, и прямо к стогу. «Фу-фу, — говорит 
белый волк, — нерусским духом пахнет. Какой-такой народ здесь? Давайте силу 
пытать!»


Заблеяли козел и баран со страстей
[173]
, а мурлышко такую речь повел: «Ахти, белый волк, над волками князь! Не серди 
нашего старшего; он, помилуй бог, сердит! — как расходится, никому несдобровать.
 Аль не видите у него бороды: в ней-то и сила, бородою он зверей побивает, а 
рогами только кожу сымает. Лучше с честью подойдите да попросите: хотим, 
дескать, поиграть с твоим меньшим братишком, что под стогом-то лежит». Волки на 
том козлу кланялись, обступили Мишку и стали его задирать. Вот он 
крепился-крепился, да как хватит на каждую лапу по волку; запели они Лазаря, 
выбрались кое-как, да, поджав хвосты, — подавай бог ноги!

А козел да баран тем времечком подхватили мурлыку и побежали в лес и опять 
наткнулись на серых волков. Кот вскарабкался на самую макушку ели, а козел с 
бараном схватились передними ногами за еловый сук и повисли. Волки стоят под 
елью, зубы оскалили и воют, глядя на козла и барана. Видит кот серый лоб, что 
дело плохо, стал кидать в волков еловые шишки да приговаривать: «Раз волк! Два 
волк! Три волк! Всего-то по волку на брата. Я, мурлышко, давеча двух волков 
съел, и с косточками, так еще сытехонек; а ты, большой братим, за медведями 
ходил, да не изловил, бери себе и мою долю!» Только сказал он эти речи, как 
козел сорвался и упал прямо рогами на волка. А мурлыко знай свое кричит: «Держи 
его, лови его!» Тут на волков такой страх нашел, что со всех ног припустили 
бежать без оглядки. Так и ушли.




№46
[174]


В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужичок, у него были козел 
да баран. Поленился мужик накосить сена; пришла зима, нечего есть козлу и 
барану, стали они на весь двор реветь, а мужик схватил кнут и ну колотить их. 
Вот козел и сказал барану: «Давай, брат, уйдем в лес; найдем стог сена и станем 
жить». — «Пойдем, брат Козьма Микитич! Хуже не будет».
Козел стащил у хозяина ружье, а баран куль, и пошли вдвоем; идут путем-дорогою 
и нашли старую волчью голову. «Брат баран! — сказал тут козел. — Возьми эту 
голову и положи в куль». — «На черта она нам? И так тяжело идти!» — «Возьми! 
Придем на место, сварим себе студень». Баран поднял волчью голову, положил в 
куль и понес. Шли они, шли и, наконец, пришли в лес. «Я совсем иззяб», — сказал 
баран. А козел увидал, что в стороне огонь светится, и говорит: «Вон где-то 
огонь горит; пойдем туда!» Пошли на огонь и прямехонько-таки наткнулись на 
волков; сидят кругом огня да греются.
Баран напугался, еле душа в теле держится. А козел говорит ему: «Не робей, 
баран!», а сам подошел к волкам: «Здорово, ребята!» — «Здравствуй, Козьма 
Микитич!» Вот, думают волки, славная будет пожива: козел да баран сами пришли, 
сами в рот просятся. Только козел себе на уме. «Ну-ка, брат баран! Давай, — 
говорит, — сюда волчью голову; сварим да сделаем студень. Да смотри выбирай, 
чтоб был старый волк!» Баран вынул из куля волчью голову и несет козлу. «Не та! 
— говорит козел. — Там, в кулю, есть другая голова, с самого старого волка, — 
ту и притащи».