— Пик, пик, пик!
Старший сказал на горностаевом языке:
— Пик, пик! Нет, один я не полезу вверх!
Младший спросил:
— О чем сказал горностай?
Старший ответил:
— Горностай сказал, что я один только могу выбраться отсюда!
Младший сказал:
— Давай сначала я взберусь на скалу, а потом ты.
Полез младший и взобрался на скалу. Старший за ним полез. Тоже взобрался. Сошли 
со скалы и пошли домой.
Домашние тем временем камлали. Со всей округи поющие шаманы собрались. Одни 
говорят, что братья в море погибли, другие, — что живы, третьи ответ у 
духов-покровителей спрашивают.
А юноши тем временем к дому приближаются. К своей землянке подошли, к отдушине 
влезли, слушают. Вот отец их запел, затем перестал петь, сказал:
— Песнь свою я во льды направил. Оттуда с моря мне крик ворона послышался!
Опять запел, перестал петь и говорит:
— Песню свою я внутрь льдов послал, туда ворон полетел, там его крик слышу.
Затем отец в третий раз запел, опять перестал петь и сказал:
— Когда я запел и умолк, ворон сказал мне, что он отнесет меня на север, во 
льды. И вот я полетел туда. По пути на льдине остановился, отдохнул. Затем 
снова летел. В пути снова остановился и оказался в становище воронов. Но, может 
быть, я и ошибся.
Слушают братья сквозь отдушину слова отца. Отец еще раз запел, умолк и сказал:
— В становище воронов отдохнул. На скалу взобрался, в тундру спустился и домой 
пошел. До землянки дошел, к отдушине влез и стал слушать, о чем поют внутри.
Сказал эти слова отец и говорит другим юношам:
— Идите посмотрите, нет ли кого у отдушины!
Услыхали братья эти слова, отскочили от отдушины и спрятались в сторонке. Вышли 
юноши, смотрят — никого нет. Вошли в землянку, сказали хозяину, что никого 
снаружи нет. Братья снова к отдушине подошли. Отец тем временем сам вышел и 
увидел их. Велел им в землянку идти. А потом спрашивает:
— Как же вы из льдов выбрались?
Ответили братья:
— Далеко отсюда нашу льдину к берегу течением прибило. Сошли мы со льдины в том 
безлюдном месте и сюда пришли.
Отец сказал им:
— Вот, оказывается, как вас к берегу принесло!
Младший брат сказал:
— Ты ведь все своими глазами видел!
После этого не стали уходить дальше всех в море. Хорошо охотились. Все. Конец.




36. Как ворон женился




До 36, Рассказал Тагикак (см. прим. к № 1); зап. и пер. Г. А. Меновщиков.


Опубл.; Эск, ск. и лег., стр. 65.


В этой волшебно-мифической сказке образ ворона-творца, каким он предстает в 
ранних чукотско-камчатских мифах, снижается до образа обездоленного сироты, 
живущего со своей вороньей бабкой.


В эскимосском и чукотском фольклоре имеются вариантные сюжеты, когда брачный 
союз заключается между нерпой и женщиной, между собакой и женщиной. 
Тотемические представления аборигенов Чукотки и Камчатки о животных предках 
человека в данном случае находят отражение в устном художественном творчестве. 
Позднее животные персонажи сказок с подобными сюжетами заменяются человеческими 
персонажами, а сами сказки приобретают социальное звучание (см., например, 
№ 37; ср. также чукотскую сказку «Сватающийся пес» — Богораз, 1900, № 108).


Так, говорят, было. Стояло пять жилищ. В этих жилищах братья жили. У каждого нз 
братьев по единственной дочери. Недалеко от братьев жила семья воронов: бабушка 
и внук.
Однажды дочь старшего брата за водой пошла. Когда она воду брала, подошел к ней 
ворон и попросил:
— Напои меня! Напои меня!
Стала его девушка поить, стал ворон пить да всю воду на землю из ведра и 
разбрызгал. Ударила девушка ворона ладонью и говорит:
— Экий ты неловкий, всю воду расплескал, ни капельки не оставил!