Вспомнила вдруг и воскликнула:
— Ах! Ведь она велела мне прутом по льду провести, когда медведь нагонять 
станет!
Достала прут, провела по льду и еще быстрее побежала. Как не стало слышно его 
голоса, назад оглянулась. А на том месте, где она прутом черту провела, широкая 
полынья получилась. Видит женщина — муж ее в полынью лезет. Побежала еще 
быстрее. Очень долго бежала. Начнет задыхаться, передохнет немного и снова 
бежит.
Вдруг опять слышит голос медведя. А она уже до середины пролива добежала, 
совсем Имаклик близко. Опять стал медведь как бы притягивать ее. Вот-вот 
догонит! Достала она свой прут, опять по льду провела, воткнув обожженный конец 
в лед. А сама дальше что есть духу побежала. Оглянулась назад: огромная полынья 
раскрылась, даже той стороны не видно. Вот уж Имаклик совсем близко. Опять 
слышит лиса рев медведя. Тут уж припай начался. Добежала она до припая. 
Посмотрела в сторону поселка, видит: на льду много старых рыбаков рыбу удят. И 
среди них ее отец. Побежала лиса к рыбакам. Приблизилась к ним — увидели они 
лису, закричали:
— Эге, смотрите, вон какая лисичка бежит!
Хотели ей дорогу преградить, да не тут-то было. У нее ведь четыре лапы! 
Проскочила она мимо рыбаков, мимо землянок вверх на холм поднялась. Спряталась 
между камней, вниз смотрит. Видит: муж-медведь по ее следам по льду спешит. 
Добежал до припая, не мешкая дальше пошел. А как до середины припая дошел, тут 
его рыбаки увидели. Взял каждый свою пешню, ждут. Как только дошел он до них, 
бросились они на него и пешнями закололи. Видит женщина-лиса: убили рыбаки ее 
мужа — белого медведя, освежевали, мясо между собой поделили и домой пошли.
Просидела она в камнях до наступления ночи. А как совсем стемнело, сняла лисью 
шкуру и спрятала между камнями. Снова женщиной стала и вниз в селение пошла. 
Видит: отец ее в свою землянку вошел. Приблизилась она к отцовой землянке. 
Остановилась, боится войти. Слышит: разговаривают в землянке двое. Вошла она в 
сени. Чувствует: медвежьим мясом пахнет. Ну раз уж в сени вошла, то и дальше 
идти надо. Увидели ее родители, обрадовались и удивились. Очень уж они по 
дочери соскучились и жалели, что ее совсем одну оставили. Они как раз собрались 
медвежье мясо есть, дочку приглашают. Отказалась она — как может мясо своего 
мужа есть!
С тех пор и стали они жить все вместе. Хорошо жили, дочку больше не покидали. 
Вот какая это длинная сказка.
Куда ее собачка делась — не знаю. И вышла ли женщина еще раз замуж — тоже 
неведомо.




16. Укивакский ревнивец и его жена




Рассказал в 1941 г. житель сел. Чаплино Утатаун, 67 лет, неграмотный; зап. и 
пер. Е. С. Рубцова. Публикуется впервые.


Рассказ о женщине, страдающей от жестокой и несправедливой ревности мужа, 
перерастает в сказку о приключениях героини среди жителей другого мира.


Старшина Укивака ревнивый был. Летом, когда возвратится с охоты, берет торбаза 
жены, подошву щупает. Если подошва сырая, бьет жену. Так и жил старшина. Уже 
лицо жены все черное от побоев стало. Она и думает: «Если останусь здесь, плохо 
мне будет. Уж лучше умереть. Но если в землянке умру, плохо мне будет. Лучше в 
море уйти. Вот хорошо было бы. Если здесь себя убью, придет муж — увидит меня. 
Если в море уйду, ни муж не увидит, ни соседи: хорошо мне будет». Приходит муж 
с охоты домой, берет ее торбаза, подошву щупает. Если подошвы сухие, муж добрый.
 Поедят и спать ложатся.
Вот раз пошел старшина на охоту утром пораньше. Охотится он на льду, а жена 
взяла свою новую одежду, еще ненадеванную, оделась и вышла из землянки. Тем 
временем небо прояснилось. Еще очень рано было. Стоит женщина возле своей 
землянки и думает: «Если в тундру пойду, увидят меня. Искать будут и найдут. 
Если в море по льду уйду, не увидят меня». И отправилась на берег к подставкам 
для байдар. По следам охотника на лед вышла.
Идет, идет, перед ней сплошной лед тянется. Быстро идет, думает, далеко отошла. 
Оглянулась: все на том же месте — подставки для байдар совсем близко стоят. 
Бегом побежала. Бежит, а устанет — шагом пойдет. Отдышится и снова бежит. «Ну,
 — думает, — теперь уж далеко отошла». Обернулась — подставки для байдар опять 
совсем близко. Опять, значит, с места не сдвинулась. Рассвело. Вот и думает 
женщина: «Неужели моя земля Укивак не велит мне в воде умирать, мешает в море 
уйти? Пока еще не увидели меня, поднимусь-ка я на гору Укивак». Стала 
подниматься. Когда поднялась, видит большой плоский камень. Села на камень, 
капюшон на голову надела, опушку на глаза опустила и заплакала. Вспомнила всю 
свою жизнь у мужа, и так-то ей обидно стало! Горько плачет, ногами большой 
камень пинает. Вдруг чувствует, как будто камень под ней вперед подвинулся.