— Теперь я твою печенку съем. Очень я голоден. Ты ведь не станешь отказываться 
— съел же ты мою печенку.
Лег Таннелён на спину. Распорол его юноша, отрезал сердце по главной жиле. 
Таннелён и умер.
Юноша тотчас домой отправился, потому что узнал, кто его старших братьев убил, 
и расправился с ними. Теперь в море можно без страха охотиться.
— С теми, кто в море убивал, я расправился, — сказал он родителям, — только в 
тундре враги остались.
— Да уж успокойся, а то еще убьют тебя. Не ходи в тундру, — просит его отец.
— Эти враги и нашим детям будут вредить, поэтому я найду их и убью.
Собрался юноша в путь и двинулся в тундру. Вот идет он по тундре. И стало ему 
много ягод попадаться. А он очень любил ягоды. Стал их собирать и есть. Вдруг 
земля накренилась. Глянул он вниз. А там паучья сеть натянута. Стало ему 
любопытно, что же дальше будет.
Видит: идет паук сети свои проверять. Еще издала паук добычу увидел, 
обрадовался. Взвалил юношу на плечи и понес к себе. А юноша схватится за ветви 
дерева и сразу же отпустит их — паук от этого чуть с ног не падает.
Принес паук юношу домой уже вечером, поэтому оставили его на завтрак. Сами сели 
ужинать. Сторожами двух воронов поставили. Как только юноша пошевелится, вороны 
тут же начинают кричать.
«Что же мне делать?» — думает юноша. Наконец придумал: взял стоявшие рядом 
ведра с водой и накрыл ими сторожей. Они и перестали кричать.
Вышел юноша, запер снаружи дверь покрепче и поджег дом паука. Запылал дом. 
Притащил юноша большущий камень, положил на крышу. Дом и повалился. Так он еще 
одного врага уничтожил.
Отомстил всем убийцам своих братьев. Стало с тех пор безопасно ходить и по морю,
 и по тундре.




85. Кунлелю




Рассказал в 1955 г. Тро (см. прим. к № 82), зап. и пер. П. И. Инэнликэй. 
Публикуется впервые.


Настоящий текст представляет образец героического сказания, в котором дается 
эпическая картина борьбы чукчей и коряков за обладание оленьими стадами.


Имена и характеристики героев, топонимические названия, этнографически 
обстоятельное изображение жизни кочевников и окружающей природы — все это 
свидетельствует об отражении действительных исторических событий, тогда как 
элементы фантастики, порожденные мифологическими представлениями древних 
палеоазиатов, служат здесь лишь фоном художественного переосмысления реальных 
фактов.


Л. В. Беликов прокомментировал еще один вариант сказания о Кунлелю
150
. В сборнике О. Е. Бабошиной «Сказки Чукотки»
151
опубликовано шесть различных сказаний о чукотском богатыре Кунлелю, который 
изображается как предводитель отрядов, боровшихся с иноплеменными захватчиками. 
Интересный комментарий о Кунлелю дает в своем предисловии к указанному сборнику 
известный писатель Д. Нагишкин, который считает, что сказания о Кунлелю явились 
основополагающим источником нарождавшегося (но не развившегося в силу 
исторических причин) героического эпоса чукчей. Вполне вероятно, что в основе 
овеянного целым циклом народных легенд героического образа Кунлелю лежат 
реальное историческое лицо и реальные исторические события, отражающие период 
чукотско-корякских войн за обладание оленьими стадами.



У отца Кунлелю
152
умерла жена, когда Кунлелю еще не было, а была только одна дочь по имени Кытгы, 
которую звали то Ляйвыт кокытгы, что означает: «Кытгы, обошедшая землю, когда 
от врагов убегала», а то еще Томгавкытгы, что значит: «Кытгы создающая». Так 
вот эта Кытгы была сестрой Кунлелю.

Вот раз говорит Кытгы отцу:
— Иди к корякам свататься!
— Не могу. Старик я уже, куда мне свататься!
Но она говорит:
— Можешь! Вот сейчас и иди! Там живет сирота, девушка. Ее и возьми замуж!