Дочь сказала:
— Конечно, переселяйтесь. Ой, очень ты постарел! Ну ладно, еще состарься!
Затем сказала кочевнику:
— Пусть мой отец состарится!
Отец запротестовал:
— Нет, не хочу стариться!
Все же дочь сказала ему:
— Состарься! Почему, отцом будучи, на беду меня послал? Ты не захотел меня 
выслушать. А теперь я тебе говорю: «Состарься!» Говорю тебе: «Умри!»
Отец сказал:
— Хорошо, я умру!
Дочь сказала:
— Если бы я умерла, ты бы, отец, от горя состарился. Теперь же ты хорошо умрешь.
 Все возьмешь: оленины, моржового мяса, нерпичьего мяса. Когда умрешь, мои 
жители высоко в горы, в тундру отнесут тебя. Не бойся, тихо умрешь. Ты же меня 
на улицу выгнал умирать. Говорю тебе: «Умри!»
Кочевникам и береговым сказала:

— Ремень приготовьте!
125

Приготовили над головой. Петля на ремне. Дочь сказала:
— На горло наденьте!
Надели.
Дочь сказала людям:
— Ну, взяли!
Потянули, задушили. Умер старик. Дочь сказала жителям:
— Пусть отправляется! Береговые, а также кочевннки-мужчины, пусть все пойдут. 
Мой отец плохой, плохой! На нарту оленью его привяжите, в горы отвезите!
Отправились. Прибыли в тундру. Там положили на землю. И оленей, на которых 
везли, убили. Разорвали две оленьих шкуры.
Дочь сказала:
— Ну, пошли домой, оставьте его!
Оставили. Пошли домой. Дорогой дочь сказала:
— Вот и умер мой отец.
Назавтра сказала дочь:
— Ох, состарилась я! Хорошо вас всех — береговых и кочевников сделала. Совсем 
состарилась. Давайте, мною созданные, как следует поедим: оленину, моржатину и 
нерпу. Все — мужчины, женщины — все пусть едят, вместе все давайте есть. А 
теперь ремень приготовьте.
Береговые и кочевники-мужчины сказали:
— Что это ты, бабушка, умираешь, еще не изведав хорошей жизни?
Сказала бабушка:
— Довольно! Давайте ремень сюда!
Сама ремень на горло надела. Сказала старушка:
— Как умру, отнесите к отцу в горы! Некочующая женщина я, нет. Пожалуй, и отец 
некочующий, а на оленях в тундру отвезли, пусть и меня береговые мужчины 
отнесут в тундру! И кочующие пусть отнесут меня в тундру!
Понесли мужчины: не на собаках, не на оленях — на своих руках понесли. Отнесли, 
пошли домой. Двое, вернувшись из тундры, говорили между собой:
— Да, селения Утен не было прежде! Ох спасибо мэмэрэнэнской старушке, нашей 
создательнице! Теперь все лучше становится жизнь. Очень теперь Утен вырос. Все 
больше мужчин становится. Хорошо теперь стало. Все сделала бабушка: оленей, 
нерп, моржей, китов. Все создала бабушка.
— И сейчас это селение Утен есть, — сказал в заключение рассказчик. — Дальше на 
север от Миткулина. Игрушечный народ утенинский стал большим племенем. 
Некоторые утенинцы в разные стороны разъехались: к кочующим, к другим береговым.
 А в Утене и сейчас есть потомки игрушечного народа. Вот Ненек — потомок 
игрушечного народа. В селении Миткулин семья Эттуги живет. У них мать тоже 
утенинская, потомок игрушечного народа. Да и много других еще есть. Все.




57. Ёнавъёчгын




Рассказал Уватагын (см. прим. к № 56); зап. и пер. П. Я. Скорик. Публикуется 
впервые.



Рассказывают, что Ёнавъёчгын
126
жил со своей женой. Каждый день ходил он промышлять диких оленей. И очень много 
оленей убивал.

Однажды пришел вечером с охоты домой, а жены нет. Говорит: