на юг — никого не видать, посмотрела налево — нет никого, глянула направо, а 
беглецы уже два перевала перевалили, на третий поднимаются.
Подобрала старуха полы своей шубы, за пояс заткнула, вдогонку побежала. Совсем 
уже настигать начала. Вот пороз и говорит парню:
— Возьми обеими руками старухин нож за концы и перегни его через правое колено!
Лишь только перегнул парень нож, как споткнулась старуха, упала на землю и 
схватилась за правую ногу.
Побежали дальше. Бегут, а старуха через малое время выправила свою больную ногу 
и опять в погоню пустилась. Совсем настигать начала. Вот пороз и говорит парню:
— Перегни нож через левое колено!
Перегнул парень нож, упала старуха, схватясь за левую ногу, а они побежали 
дальше. Бежали, бежали, оглянулись — а старуха опять нагоняет
— Переломи нож, — говорит пороз, — и брось обломки в разные стороны!
Переломил парень нож, смотрит — и старуху надвое переломило. Бросил он обломки 
в разные стороны, глянул — старуху, как пыль, по ветру размело.
Перестал пороз бежать, на шаг перешел. Добрались они до таежного распадка с 
речной водой, тут пороз остановился и говорит:
— Теперь ты меня заколи, кожу сними, а голову отрежь и положи рогами на север, 
а носом на юг. Мясо можешь разрезать и съесть, а кожей одеться.
Жалко стало парню пороза, заплакал слезно.
— Как же у меня рука поднимется? — говорит.
Но пороз на своем стоит:
— Делай так, как я говорю!
Заколол парень пороза, снял шкуру, голову положил рогами на север, носом на юг, 
сам завернулся в шкуру и заснул.
На другой день, едва взошло солнце, пробудился парень и глазам своим не верит — 
лежит он в новой юрте, под лисьим одеялом, а около очага красивая девушка 
хлопочет, чай заваривает. Вышел парень из юрты, глядит — у коновязи стоит его 
пего-рыжий восьминогий конь, вокруг тучные стада пасутся, а на дворе слуги бьют 
ему поклоны, приказаний ждут. Удивился парень, в юрту возвратился, 
девушку-красавицу спрашивает:
— Чьи это владенья?
— Это все твое, — отвечает ему девушка.
Еще больше удивился парень, наелся, напился чаю, оседлал коня и поехал к отцу. 
Входит в юрту, глядь, младшая жена у отца на голове сидит, старшая — на ногах, 
бьют они богача попеременно и приговаривают: «Куда парня отправил, признавайся! 
Куда сыночка девал, отвечай!»
И только увидев парня живым и невредимым, отпустили женщины своего злого мужа. 
Но он после этого уже и встать не смог. Забрал парень обеих женщин с собою, 
забрал скот и хозяйство, к своей юрте перекочевал. Да там теперь и живет.




ЦАРЬ БАЯН-ХАРА

В прежние времена, давние времена, когда земля становилась землей, вода 
становилась водой, когда гора Сумбэр была еще с бугорок, молочное море было с 
озерко, когда в табуне рождались только аргамаки, а на радость отцам — только 
баторы, когда бумага стала тонкой и свиная голова съедобной, — в эти ранние 
времена жил в западной местности Шана у подошвы трех гор Монгото-ула славный 
царь Баян-Хара.
Было у него подданных больше, чем муравьев в муравейнике; скота больше, чем 
травы в ложбинах; водопоем же для несметных табунов служили три моря Манзан.
Ездил Баян-Хара на вороном коне, взвивавшемся на скаку под синеющее небо, 
охапками глотавшем черный пырей на пастбищах Алтая, на выгонах Хэхэя.
Жил царь в белосеребряном дворце с перламутровыми дверями. На западную сторону 
смотрело сорок окон, на восточную выходило восемьдесят. На север вело резное 
крыльцо с серебряными ступеньками; кобыла с жеребенком пройдет — ни одна 
ступенька не скрипнет, с лончаком пробежит — ни один лестничный пролет не 
прогнется. В юго-западном углу дворца, высеребренном изнутри, стоял гнутый трон 
на двадцати трех ножках; в юго-восточном углу — позолоченный трон на тринадцати 
ножках. Обнесен был дворец тремя стенами: наружная была из черного камня, и 
ворота ее подпирались черным валуном, а стерегли их свирепые собаки Хахар и 
Бахар; средняя стена была из красно-рыжего камня, и ворота ее подпирались 
красной глыбой, а сторожил их рыжий богатырь исполинского роста; внутренняя 
стена была сделана из костей добытых на охоте животных, золотые ворота 
караулили медведь и лев. Под эти стены черная крыса не могла подкопаться, 
сквозь них талая вода не могла просочиться, в птичьих крыльях не хватало силы, 
чтобы одолеть эти стены.
В одно прекрасное утро говорит царь Баян-Хара:
— В одиночку человек человеком не станет, одной головней очага не обогреешь.
Достал он желтый свиток судеб, расстелил его от дверей до хоймора и стал водить 
по нему пальцем, стал вчитываться в священные строки. И выпала ему дальняя 
дорога в юго-западную сторону на расстояние столетней езды, туда, где на берегу 
черного моря под мышкой у ледяной горы живет прекрасная Урмагохон, дочь 
могущественного царя Агу. Узнав об этом, свернул Баян-Хара желтый свиток судеб 
и положил на прежнее место.
Вышел Баян-Хара на резное крыльцо, кликнул своего вороного коня, пасшегося на 
северных отрогах Алтая, услыхал конь призывный оклик, узнал голос своего