— Теперь у меня остался только ты, — сказал Малыш и крепко прижал Бимбо к себе.
 — Ну, и конечно, Карлсон.

Бимбо прекрасно понял, что Малыш чем-то огорчён. Он лизнул его в нос, словно 
хотел сказать: «Да, я у тебя есть. Это точно. И Карлсон тоже!»

Малыш сидел и думал о том, как чудесно, что у него есть Бимбо. И всё же он так 
скучал по маме. И тут он вспомнил, что обещал ей написать письмо. И решил, не 
откладывая, сразу же за это взяться.



Дорогая мама, — начал он. — Похоже, что нашей семье пришёл конец Боссе и Бетан 
больны какой-то тиной и их увезли в больницу а меня езолировали это совсем не 
болно но я конечно заболею этой тиной а папа в Лондоне жив ли он теперь не знаю 
хотя пока не слышно что он заболел но наверно болен раз все наши больны я 
скучаю по тебе как ты себя чувствуешь ты очень больна или не очень 
разговаривать я могу толко с Карлсоном но я стараюс говорить поменьше потому 
что ты будеш волноваться а тебе надо покой говорит домомучительница она не 
болна и Карлсон тоже но и они скоро заболеют прощай мамочка будь здорова.


— Подробно я писать не буду, — объяснил Малыш Бимбо, — потому что не хочу её 
пугать.

Он подошёл к окну и позвонил Карлсону. Да, да, он в самом деле позвонил. Дело в 
том, что накануне вечером Карлсон сделал одну очень замысловатую штуку: он 
провёл звонок между своим домиком на крыше и комнатой Малыша.

— Привидение не должно появляться с бухты-барахты, — сказал Карлсон. — Но 
теперь Карлсон подарил тебе лучший в мире звонок, и ты всегда сможешь позвонить 
и заказать привидение как раз в тот момент, когда домомучительница сидит в 
засаде и высматривает, не видно ли в темноте чего-нибудь ужасного. Вроде меня, 
например.

Звонок был устроен таким образом: под карнизом своего домика Карлсон прибил 
колокольчик — из тех, что подвязывают коровам, — а шнур от него протянул к окну 
Малыша.

— Ты дёргаешь за шнур, — объяснил Карлсон, — у меня наверху звякает колокольчик,
 и тут же к вам прилетает малютка привидение из Вазастана, и домомучительница 
падает в обморок. Колоссально, да?

Конечно, это было колоссально, Малыш тоже так думал. И не только из-за игры в 
привидение. Раньше ему подолгу приходилось ждать, пока не появится Карлсон. А 
теперь достаточно было дёрнуть за шнурок, и он тут как тут.

И вдруг Малыш почувствовал, что ему во что бы то ни стало надо поговорить с 
Карлсоном. Он дёрнул за шнурок раз, другой, третий… С крыши донеслось звяканье 
колокольчика. Вскоре послышалось жужжание моторчика, и Карлсон влетел в окно. 
Видно было, что он не выспался и что настроение у него прескверное.

— Ты, наверно, думаешь, что это не колокольчик, а будильник? — проворчал он.

— Прости, — сказал Малыш, — я не знал, что ты спишь.

— Вот и узнал бы прежде, чем будить. Сам небось дрыхнешь, как сурок, и не 
можешь понять таких, как я, которым за ночь ни на минуту не удаётся сомкнуть 
глаз. И когда человек наконец хоть ненадолго забывается сном, он вправе ожидать,
 что друг будет оберегать его покой, а не трезвонить почём зря, словно пожарная 
машина…

— Разве ты плохо спишь? — спросил Малыш.

Карлсон угрюмо кивнул.

— Представь себе, да.

«Как это печально», — подумал Малыш и сказал:

— Мне так жаль… У тебя в самом деле так плохо со сном?

— Хуже быть не может, — ответил Карлсон. — Собственно говоря, ночью я сплю 
беспробудно и перед обедом тоже, а вот после обеда дело обстоит из рук вон 
плохо, лежу с открытыми глазами и ворочаюсь с боку на бок.

Карлсон умолк, бессонница, видно, его доконала, но мгновение спустя он с живым 
интересом принялся оглядывать комнату.