Оставшись один, Малыш присел у окна. Он очень сердился на Карлсона и решил 
высказать ему всё начистоту, если тот снова прилетит.

Но никто не прилетел. Вместо этого открылась дверца шкафа, и оттуда высунулась 
лукавая физиономия Карлсона.

Малыш просто остолбенел от изумления:

— Что ты делал в моём шкафу?

— Сказать тебе, что я там высиживал цыплят? Но это было бы неправдой. Сказать, 
что я думал о своих грехах? Это тоже было бы неправдой. Может быть, сказать, 
что я лежал на полке и отдыхал? Вот это будет правда! — ответил Карлсон.

Малыш тотчас же забыл, что сердился на Карлсона. Он был так рад, что Карлсон 
нашёлся.

— Этот прекрасный шкаф прямо создан для игры в прятки. Давай поиграем? Я опять 
лягу на полку, а ты будешь меня искать, — сказал Карлсон.

И, не дожидаясь ответа Малыша, Карлсон скрылся в шкафу. Малыш услышал, как он 
там карабкается, забираясь, видимо, на верхнюю полку.

— Ну, а теперь ищи! — крикнул Карлсон.

Малыш распахнул дверцы шкафа и, конечно, сразу же увидел лежащего на полке 
Карлсона.

— Фу, какой ты противный! — закричал Карлсон. — Ты что, не мог сначала хоть 
немножко поискать меня под кроватью, за письменным столом или ещё где-нибудь? 
Ну, раз ты такой, я с тобой больше не играю. Фу, какой ты противный!

В эту минуту раздался звонок у входной двери, и из передней послышался мамин 
голос:

— Малыш, к тебе пришли Кристер и Гунилла.

Этого сообщения было достаточно, чтобы у Карлсона улучшилось настроение.

— Подожди, мы сейчас с ними сыграем штуку! — прошептал он Малышу. — Притвори-ка 
за мной поплотнее дверцу шкафа…

Малыш едва успел закрыть шкаф, как в комнату вошли Гунилла и Кристер. Они жили 
на той же улице, что и Малыш, и учились с ним в одном классе. Малышу очень 
нравилась Гунилла, и он часто рассказывал своей маме, какая она «ужасно 
хорошая». Кристера Малыш тоже любил и давно уже простил ему шишку на лбу. 
Правда, с Кристером они частенько дрались, но всегда тут же мирились. Впрочем, 
дрался Малыш не только с Кристером, а почти со всеми ребятами с их улицы. Но 
вот Гуниллу он никогда не бил.

— Как это получается, что ты ещё ни разу не стукнул Гуниллу? — спросила как-то 
мама.

— Она такая ужасно хорошая, что её незачем бить, — ответил Малыш.

Но всё же и Гунилла могла иногда вывести Малыша из себя. Вчера, например, когда 
они втроём возвращались из школы и Малыш рассказывал им о Карлсоне, Гунилла 
расхохоталась и сказала, что всё это выдумки. Кристер с ней согласился, и Малыш 
был вынужден его стукнуть. В ответ на это Кристер и швырнул в него камнем.

Но сейчас они как ни в чём не бывало пришли к Малышу в гости, а Кристер привёл 
даже своего щенка Ёффу. Увидев Ёффу, Малыш так обрадовался, что совсем забыл 
про Карлсона, который лежал на полке в шкафу. «Ничего нет на свете лучше 
собаки», — подумал Малыш. Ёффа прыгал и лаял, а Малыш обнимал его и гладил. 
Кристер стоял рядом и совершенно спокойно наблюдал, как Малыш ласкает Ёффу. Он 
ведь знал, что Ёффа — это его собака, а не чья-нибудь ещё, так что пусть себе 
Малыш играет с ней сколько хочет.

Вдруг, в самый разгар возни Малыша с Ёффой Гунилла, ехидно посмеиваясь, 
спросила:

— А где же твой друг Карлсон, который живёт на крыше? Мы думали, что застанем 
его у тебя.

И только теперь Малыш вспомнил, что Карлсон лежит на полке в его шкафу. Но так 
как он не знал, какую проделку на этот раз затеял Карлсон, то ничего не сказал 
об этом Кристеру и Гунилле.

— Вот ты, Гунилла, думаешь, что я всё сочинил про Карлсона, который живёт на 
крыше. Вчера ты говорила, что он — выдумка…