- Я отдал за это чучело коровы восемьдесят крон! С меня  хватит!  Где
ружье? Ее надо пристрелить!
   Выговорив эти слова, он дрогнул. Но какой прок от бешеной коровы? Это
он и сам понимал, да и другие тоже. Хозяин  Бакхорвы  принес  заряженное
ружье и сунул в руки папе Эмиля:
   - Лучше уж ты сам!
   Но тут Эмиль как закричит:
   - Стойте, погодите!
   Я уже говорила, что Эмиль был сметливый мальчонка. Он подошел к  отцу
и попросил:
   - Раз ты все равно хочешь убить Реллу, лучше отдай ее мне.
   - А тебе-то на что бешеная корова? - спросил  папа.  -  Охотиться  на
львов? - Но папа-то знал, что Эмиль умеет обращаться со скотиной, и  по-
тому сказал: - Сумеешь довести Реллу до Каттхульта, она  будет  на  веки
вечные твоей собственной, какой бы бешеной она ни была.
   Тогда Эмиль пошел к крестьянину из Бастефаля, тому самому, что  купил
шесть коров, и спросил его:
   - Сколько ты мне заплатишь, если я погоню твоих коров до самого Катт-
хульта?
   Хутор Бастефаль был далеко, на другом конце прихода, и гнать туда пе-
ред собой шесть коров не очень-то весело, это  хозяин  Бастефаля  хорошо
знал. Поэтому он тотчас вытащил из кармана брюк двадцать пять эре.
   - Ступай! - согласился он. - Вот тебе монета.
   Угадай, что потом сделал Эмиль? Он шмыгнул мимо Реллы в хлев и  отвя-
зал коров, которые там стояли. Едва он выгнал их во двор, как Релла сра-
зу перестала реветь и опустила глаза, словно ей стало стыдно. Но что бы-
ло делать несчастной корове, когда ее выгоняли из родного хлева, где ос-
тавались другие ее товарки, с которыми она привыкла всегда быть  вместе?
Она разозлилась и обиделась, но догадался об этом лишь один Эмиль.
   А теперь Релла послушно затрусила по дороге вместе с другими  корова-
ми, и все, кто был на аукционе, рассмеялись и решили:
   - Нет, этот мальчонка из Каттхульта не так уж и прост!
   И Альфред тоже смеялся.
   - Эмиль Свенссон - скотовладелец, - сказал он. - Теперь у  тебя  есть
конь, хромая курица и бешеная корова, чего бы тебе еще хотелось?
   - Ладно, придет время, и у меня наверняка всего станет больше, - спо-
койно ответил Эмиль.
   Мама Эмиля стояла у кухонного окна в Каттхульте, поджидая с  аукциона
мужа и сына. Когда она увидела на дороге величественный караван, глаза у
нее полезли на лоб. Впереди - повозка с папой Эмиля и Альфредом,  Линой,
поросой свиньей и Лоттой-Хромоножкой, которая громко кудахтала,  радуясь
только что снесенному яйцу. За повозкой одна за другой семь коров и, на-
конец, гарцующий на Лукасе Эмиль, который деревянной лопатой поддерживал
порядок, следя за тем, чтобы ни одна корова не отбилась от стада.
   Мама Эмиля кинулась во двор, за ней выскочила маленькая Ида.
   - Семь коров! - закричала мама папе Эмиля. - Кто из нас спятил  -  ты
или я?
   - Не мы, а корова, - буркнул папа.
   Но ему еще долго пришлось бурчать, прежде чем мама поняла, в чем  де-
ло.
   - Спасибо тебе, Эмиль! Но как ты все-таки мог узнать, что моя  лопата
на днях треснула надвое, когда я сажала хлебцы в печь?
   Потом она ахнула, увидев нос Альфреда, ставший вдвое толще прежнего.
   - Где это тебя угораздило? - спросила мама Эмиля.
   - На аукционе в Бакхорве, - ответил Альфред. - А в следующую  субботу
надо ехать в Кнасхульт с такой вот дулей.
   Лина, мрачная и раздосадованная, слезла  с  повозки.  Теперь  она  не
кривлялась и не гоготала.
   - Что это у тебя такой кислый вид?  -  спросила  мама  Эмиля.  -  Что
стряслось?
   - Зуб болит, - отрезала Лина.
   Торпарь из Кроки то и дело угощал ее леденцами, и от них  у  нее  так
разболелся коренной зуб с дуплом, что голова прямо-таки раскалывалась.
   Но болит зуб или не болит, надо немедля отправляться на  выпас  доить
хуторских коров, потому что время дойки уже миновало.
   Время доить Реллу и других коров с аукциона тоже давно прошло, и  они
напоминали об этом громким мычанием.
   - Я не виноват, что хозяина Бастефаля здесь нет и он не может подоить
своих дохлых коров, - сказал Эмиль и уселся доить сам - сперва Реллу,  а
потом и остальных коров.
   И он надоил тридцать литров молока, которое мама поставила в  погреб,
а потом сварила из этого молока сыр. К радости Эмиля, ему досталась гро-
мадная головка вкусного сыра, и он долго им лакомился.
   А яйцо, которое Лотта-Хромоножка снесла по дороге домой, Эмиль  сразу
же сварил и положил на кухонный стол, за которым его папа, насупив  бро-
ви, ждал ужина.
   - Это от Лотты-Хромоножки, - сказал Эмиль.
   Потом он налил папе стакан парного молока.
   - А это от Реллы, - угощал он.
   Папа молча ел и пил, пока мама Эмиля сажала в печь караваи хлеба. Ли-