что им лучше, чтобы дети навсегда остались в подземелье? Ведь за границей
тоже есть полиция, и грабители, конечно, будут чувствовать себя гораздо
спокойнее, зная, что дети никогда не смогут выдать их. "Я напишу, если не
забуду",- сказал дядя Эйнар напоследок. Зловещие слова!
  - У меня есть три булки,- сообщила Ева-Лотта и сунула руку в карман.
  Это было все-таки небольшим утешением.
  - Значит, мы до вечера с голоду не умрем,- заметил Андерс.- Еще полковша
воды есть.
  Три булки и полковша воды! А потом?
  - Надо звать на помощь,- предложил Калле.- Может, какой-нибудь турист
придет смотреть развалины.
  - Насколько я помню, прошлым летом здесь побывали два туриста,- сказал
Андерс.- В городе об этом потом долго говорили. Почему бы сегодня не
приехать еще одному?
  Они стали перед маленьким оконцем, сквозь которое в подземелье падал луч
света.
  - ...Три, четыре! - скомандовал Андерс.
  - Помогите! Помоги-и-те-е!
  Последовавшая за этим тишина показалась им еще более глубокой, чем
раньше.
  - В Гринпсхольм и Альвастру - вот куда они едут. А до наших развалин
никому и дела нет.
  Нет, никакие туристы не слышали их крика, да и вообще никто не слышал.
  Минуты проходили и складывались в часы.
  - Если бы я хоть дома предупредила, что иду в развалины! Они пришли бы
сюда нас искать...
  Ева-Лотта закрыла лицо руками. Калле проглотил комок в горле и поднялся с
пола. Он не мог больше сидеть сложа руки и смотреть на Еву-Лотту. Дверь!
Нельзя ли выломать дверь? Достаточно было одного взгляда, чтобы понять всю
бессмысленность этого предположения...
  Калле наклонился: на земле возле лестницы что-то лежало. Карманный
фонарик дяди Эйнара! Он его забыл! Вот это повезло! Теперь и ночь не так
страшна, не придется до утра сидеть в полном мраке. Можно посветить, если
что. Конечно, батарейка долго не протянет, но можно хоть посмотреть,
который час. А впрочем, не все ли теперь равно, три часа, четыре или
пять... Скоро для них вообще ничего не будет иметь значения.
  Калле чувствовал, как в нем растет глухое отчаяние. Он переходил с места
на место, "угнетаемый мрачными мыслями", как обычно пишут в книгах. Все,
что угодно, только не сидеть и ждать! Все, что угодно! Уж лучше обследовать
темные лабиринты, ведущие в глубь подземелья.
  - Андерс, ты ведь предлагал обследовать подземелье. Хотел начертить план,
а потом устроить здесь наш новый штаб. Давайте сейчас исследуем!
  - Я в самом деле говорил такую чушь? Меня, наверное, тогда солнечный удар
хватил. Уж если я выберусь отсюда, то нк за что в жизни даже носа не покажу
в эти паршивые развалины! Так и запомни!
  - Интересно все-таки, куда ведут все эти ходы?- упорствовал Калле.- А
вдруг тут есть еще выход и никто о нем не знает?
  - Как же! А вдруг вечером сюда понаедут археологи и откопают нас? Это
почти так же вероятно.
  Ева-Лотта вскочила:
  - А если мы вот так вот будем сидеть, то совсем рехнемся! По-моему,
лучше, как Калле сказал. Фонарик у нас есть, будем освещать дорогу.
  - Пожалуйста,- согласился Андерс.- Только, может, нам поесть сначала?
Все-таки три булки - это всего лишь три булки, на веки их все равно не
растянешь, так что и беречь их незачем вовсе.
  Ева-Лотта дала каждому по булке. Друзья молча съели их и запили хлеб
водой из ковша.
  Потом взялись за руки и начали свой поход. Калле шел впереди и светил
фонариком.

  Как раз в этот момент около городского полицейского участка остановился
автомобиль. Двое полицейских вышли из него и торопливо прошли в участок,
где их встретил Бьорк. Он явно был удивлен неожиданным визитом. Приезжие
представились: комиссар Стенберг, полицейский Сантессон из стокгольмской
уголовной полиции. Затем комиссар поспешно спросил:
  - Вы не знаете здесь в городе частного сыщика, по фамилии Блюмквист?
  - Частный сыщик Блюмквист?- Бьорк покачал головой.- Никогда не слыхал!
  - Странно,- удивился комиссар.- Он живет на Большой улице, четырнадцать.
Вот, смотрите!
  Стенберг вынул письмо и протянул его Бьорку. Будь при этом Калле, он
сразу узнал бы этот листок.
  Вверху стояло: "Стокгольм, в уголовную полицию".
  Внизу подпись: "Карл Блюмквист, частный сыщик".
  Бьорк расхохотался.
  - Да ведь это мой дружок Калле Блюмквист. Частный сыщик, скажи
пожалуйста! Да ему лет тринадцать, этому частному сыщику!
  - Но чем же вы объясните, что он прислал нам отпечаток пальца, точно
совпадающий с тем, который мы обнаружили в июне на Банергатан? Слыхали,
наверное,- крупная кража драгоценностей? Чей это отпечаток? Сейчас нас это
интересует больше всего. Это наша единственная нить. У нас нет никаких