-  Если хочешь,  я сделаю, чтобы тебе  и  твоим  детям жилось одинаково
хорошо и в воде, и на суше. Ты найдешь приют и тут, и там.
     Пау Амма сказал:
     - Я еще не могу решиться.  Видишь, вот девочка,  которая видела,  как я
убегал. Если бы она тогда же об этом сказала, Волшебник позвал бы меня назад
и беды тсо мною не случилось бы. Что же она для меня сделает?
     Маленькая девочка сказала:
     - Я сейчас  ем вкусный орех.  Если хочешь,  я отдам  тебе  свои  острые
старые ножницы,  которыми я его расколола.  Тогда ты со своими детьми, выйдя
на берег, сможешь целый день кушать  кокосовые орехи. Можешь также ножницами
вырыть  себе новый Пусат-Тасек, если на том месте не  будет камней.  А  если
земля  окажется очень твердой,  то те же  ножницы помогут тебе взобраться на
дерево.
     Пау Амма сказал:
     -  Я  еще не могу решиться.  Пока тело у меня мягкое, все  это  мне без
надобности. Верни мне мой панцирь, Старый Волшебник, и тогда я буду играть в
твою игру.
     Старый Волшебник сказал:
     -  Я  тебе  его  возвращу,  но лишь  на одиннадцать месяцев  в году. На
двенадцатый месяц он всегда будет  делаться  мягким, чтобы напомнить  тебе и
твоим  детям, как я умею колдовать. Это тебе не даст возгордиться, Пау Амма.
Я боюсь, что иначе, странствуя по морю и по суше, ты сделаешься  заносчивым;
а  если  вдобавок  будешь  лазить по  деревьям,  щелкать  орехи и рыть  ямки
ножницами, то сделаешься слишком жадным.
     Пау Амма подумал немного и сказал:
     - Я решаюсь и принимаю ваши дары.
     Тогда Старый Волшебник двинул правой рукой, всеми пятью пальцами правой
руки. И  вдруг, милые мои, Пау  Амма стал уменьшаться,  уменьшаться, пока не
превратился в маленького зеленоватого  краба,  который плыл рядом с лодкой и
кричал тоненьким голосом:
     - Дайте мне ножницы!
     Девочка схватила его рукою, положила на  дно лодки  и дала ему ножницы.
Он  стал размахивать ими  в воздухе, открывать,  закрывать,  постуки-  вать,
приговаривая:
     - Я могу раскалывать орехи!  Я могу раскалывать  раковины! Я  могу рыть
ямки! Я могу лазить на деревья! Я могу  дышать и на суше! Я могу  найти себе
безопасный Пусат-Тасек и под каждым камнем! Вот не знал, что я такой важный!
Кун?
     - Паях кун, - со смехом ответил  Старый Волшебник. А маленький Пау Амма
через борт лодки бросился в море. Он был теперь так мал, что мог бы скрыться
под тенью сухого листа на суше или под раковинкой на дне морском.
     - Хорошо это? - спросил Старый Волшебник.
     - Да, - ответил Человек. - Но теперь мы  должны возвратиться в Перак, и
грести  всю  дорогу  будет  трудненько.  Если бы мы подождали, пока Пау Амма
выйдет из своего убежища и затем опять спрячется в Пусат-Тасек, то вода сама
донесла бы нас до дому.
     - Ты очень  ленив, - сказал Старый Волшебник. -  И дети твои тоже будут
ленивы. Это будут самые ленивые люди на свете. Их даже назовут Малайцами, то
есть лентяями.
     Он поднял палец к луне и сказал:
     -  Эй, рыбак! Здесь есть  Человек, который ленится грести домой. Дотащи
его лодку своим неводом.
     - Нет, - возразил Человек. - Если уж мне суждено быть ленивым  до конца
жизни,  то пусть  море два раза  в  сутки работает  на  меня. Тогда  мне  не
придется грести.
     Старый Волшебник засмеялся и сказал:
     - Паях кун!
     Крыса на луне перестала  грызть невод, а  рыбак  спустил его до  самого
моря и потянул всю глубокую воду мимо острова Бинтанга, мимо Сингапура, мимо
Малакки, мимо Селан-гора, пока лодка опять не вошла в устье реки Перак.
     - Кун? - спросил рыбак с луны.
     - Паях кун, - ответил Старый Волшебник. - Отныне не  забывай два раза в
день и  два  раза в  ночь тащить море, чтобы ленивому малайцу  не нужно было
грести. Да смотри, не слишком усердствуй, а то и тебе от меня до- станется.
     Они возвратились по домам и легли спать, милые мои.
     Теперь слушайте внимательно!
     С  того  самого дня и  поныне луна всегда толкает море взад и  вперед и
производит так называемый прилив и отлив.  Иногда рыбак  поусердствует и так
поднимет воду, что получается разлив. Иногда же он недостаточно ее поднимет,
и она стоит низко. Но большею частью  он все-таки работает исправно,  потому
что боится Старого Волшебника.
     А Пау Амма? Если вы пойдете на берег, милые мои, то можете увидеть, как
его дети  роют  себе маленький Пусат-Тасек под каждым камешком,  под  каждой
былинкой  на  песчаной  отмели.  Вы  увидите,  как  они  размахивают  своими
маленькими ножницами; а в некоторых странах они живут на суше и  карабкаются
по пальмам, чтобы кушать кокосовые орехи, как  это им обещала дочь Человека.
Но раз в году все крабы теряют свой  твердый  панцирь, и кожа у них делается
мягкой. Тогда они вспоминают о  могуществе Старого Волшебника.  Как бы то ни
было,  не  следует  охотиться  за молоденькими  крабами и убивать их на  том
только основании, что старый Пау Амма в свое время вел себя нехорошо.