любопытства.
     - В сущности, - начал Балу, - я просто старый, порой очень неумный, 
преподаватель Закона 
сионийским волчатам, а Багира...
     - Багира и есть Багира, - перебила его черная пантера, и, щелкнув зубами, 
закрыла рот; она 
считала смирение вещью ненужной.
     - Вот в чем дело, Каа. Эти воры орехов и подбиратели пальмовых листьев 
украли нашего 
человеческого детеныша, о котором ты, вероятно, слышал.
     - Икки (длинные иглы на его спине делают это существо самонадеянным) 
болтал, будто человек 
был принят в волчью стаю, но я не поверил ему. Икки вечно повторяет то, о чем 
он 
слышал вполуха, 
и повторяет очень плохо.
     - Но он сказал правду. Никогда в мире не было такого человеческого 
детеныша, - проговорил 
Балу. - Он самый лучший, самый умный, самый смелый из человеческих детенышей; 
это мой 
ученик, который прославит имя Балу во всех джунглях; кроме того, я... мы... 
любим его, Каа.
     - Тсс! Тсс! - сказал Каа, покачивая головой из стороны в сторону. - Я тоже 

когда-то знал, что 
значит любовь. Я мог бы рассказать вам историю, которую...
     - Которую мы хорошо оценим, только когда, сытые, будем отдыхать в светлую 
ночь, слушая 
тебя, - быстро перебила его Багира. - Теперь же наш человеческий детеныш в 
руках 
Бандар-лога, а 
мы знаем, что Обезьяний Народ боится одного Каа.
     - Они боятся одного меня. И вполне основательно, - произнес Каа. - Глупые, 

болтающие 
тщеславные создания, тщеславные, глупые, болтающие - вот каковы эти обезьяны! 
Но 
человеческому существу плохо в их руках. Им надоедают подобранные ими орехи, и 
они швыряют 
их на землю. Они шесть часов таскают ветку, намереваясь с ее помощью совершить 
великие дела, 
потом ломают ее пополам. Нельзя позавидовать этому человеческому существу. И 
обезьяны назвали 
меня желтой рыбой? Ведь так?
     - Червем, червем, дождевым червяком, - сказала Багира, - и говорили про 
тебя еще многое, 
что мне стыдно повторять.
     - Следует научить обезьян хорошо отзываться о их господине. Ээээ-ссш! 
Поможем им собрать 
их блуждающие воспоминания. Ну а куда убежали они с детенышем?
     - Это известно только джунглям. Кажется, в сторону заката солнца, - сказал 

Балу. - Мы 
думали, что ты знаешь, Каа.
     - Я? Каким образом? Я беру их, когда они попадаются на моей дороге, но не 
охочусь на Бандар-
лога, или на лягушек, или на зеленую пену в водяных ямах.
     - Вверх, вверх! Вверх, вверх! Хилло! Илло! Илло! Смотри вверх, Балу из 
сионийской волчьей 
стаи!
     Балу поднял голову, чтобы посмотреть, откуда звучал голос. В воздухе парил 

коршун Раин; он 
парил, опускаясь вниз, и солнце блестело на его крыльях. Подходило время, в 
которое Ранн 
устраивался на ночлег; он осмотрел все джунгли, отыскивая медведя, но не 
разглядел его в густой 
листве.
     - Что там? - спросил Балу.
     - Я видел Маугли среди обезьян. Он просил меня сказать тебе об этом. Я 
следил. Они увели его 
за реку, в город обезьян, в Холодные Логовища. Может быть, они останутся там на 

ночь, пробудут 
десять ночей или только часть ночи. Я просил летучих мышей наблюдать за ними в 
темное время. Я 
исполнил данное мне поручение. Хорошей охоты всем вам, там внизу!
     - Полный зоб и глубокий сон тебе, Ранн! - крикнула Багира. - Во время моей 

следующей