Все это совсем не нравилось щенку, но такие упражнения показались ему чистой 
радостью в 
сравнении с тем, что он испытал, когда его впервые впрягли в настоящие сани. Он 

сел на снег и стал 
играть с постромкой из тюленьей кожи, которая бежала от его сбруи к питу, то 
есть к одной из 
огромных ременных петель по обеим сторонам санок. Собаки двинулись; тяжелые 
десятифутовые 
сани накатились на спину щенка и потащили его по снегу. Котуко-мальчик, смеялся 

так, что слезы 
побежали по его лицу. Потом начался ряд ужасных дней: жестокий кнут, шипящий, 
как ветер надо 
льдом, падал на щенка; товарищи кусали его за то, что он не знал своей 
обязанности, а сбруя ему 
мешала. Кроме того, ему больше не позволялось спать вместе с Котуко, и бедняге 
пришлось 
довольствоваться самым холодным местом в снежном коридоре. Грустное время 
наступило для 
Котуко-пса.
     Мальчик учился так же быстро, как собака; однако управлять собачьей 
запряжкой такое дело, от 
которого можно потерять терпение. Самых слабых псов помещают как можно ближе к 
погонщику; 
от сбруи каждой собаки идет отдельная постромка, протянутая под ее левой 
передней ногой; она 
прикрепляется к главной постромке с помощью чего-то вроде пуговицы и петли; 
одним движением 
руки ее можно пристегнуть или отстегнуть, и таким образом освободить на время 
одну собаку. Это 
действительно необходимо, потому что очень часто постромка попадает между 
задними ногами 
молодой собаки и может разрезать ее тело до самой кости. Кроме того, на бегу 
псы 
стараются 
"повидаться" со своими друзьями и прыгают между постромками, дерутся, и в 
результате ремни 
запутываются хуже мокрой лесы, оставленной с вечера до утра. Всех этих 
неприятностей можно 
избежать, умело действуя кнутом. Каждый мальчик-инуит считает, что он отлично 
владеет длинным 
кнутом. Нелегко попадать плетеным ремнем в намеченную точку на земле, еще 
труднее на полном 
ходу наклониться и попасть взбунтовавшейся собаке по спине. Если вы позовете 
одну собаку по 
имени, когда она "беседует" с другой, и случайно ударите другую, они непременно 

подерутся между 
собой и остановят всю запряжку. Опять же: если вы путешествуете с товарищем и 
приметесь 
разговаривать с ним или наедине с собой запоете песню, собаки остановятся, 
повернутся и сядут, 
чтобы послушать, что вы хотите сказать. Несколько раз Котуко, забывший 
хорошенько закрепить 
сани при остановке, бывал сброшен в снег и погубил несколько ремней раньше, чем 

ему доверили 
полную упряжку из восьми собак и легкие сани. Получив все это, мальчик 
почувствовал себя важной 
персоной и стал отважно носиться по черному льду с быстротой стаи гончих собак. 

Проехав десять 
миль до тюленьих отдушин, он отстегивал одну постромку от питу и освобождал 
большого черного 
вожака, самого умного пса из всех. Едва собака чуяла отдушину и давала об этом 
знать, Котуко 
переворачивал сани и погружал в снег пару подпиленных оленьих рогов, которые, 
точно рукоятки 
детской колясочки, торчали сзади. Это делалось, чтобы собаки не могли уйти. 
Потом мальчик, дюйм 
за дюймом, осторожно крался вперед, выжидая, чтобы тюлень поднялся к отдушине 
подышать. Как 
только показывалась голова зверя, Котуко быстро кидал в него свое копье на 
привязи и притягивал 
его к кромке льда; черный вожак подбегал к нему и помогал протащить убитого 
зверя к саням. 
Упряжные собаки выли, и их пасти покрывались от возбуждения пеной; Котуко 
хлестал их по 
мордам, как раскаленной сталью, пока убитый тюлень не замерзал так, что