- Человеческий детеныш, неприлично говорить такие вещи преподавателю 
Закона. Меня 
никогда не видали без шкуры!
     - Полно, я не хотел обидеть тебя, Балу; я только подразумевал, что ты 
походишь на кокосовый 
орех в оболочке, я же на тот же орех, только обнаженный. Видишь ли, твоя 
коричневая мохнатая 
оболочка... - Маугли сидел, скрестив ноги, и объяснял свои слова, по 
обыкновению 
размахивая 
рукой; Багира вытянула мягкую лапу и опрокинула мальчика в реку.
     - Чем дальше, тем хуже, - сказала черная пантера, когда он, отдуваясь и 
отряхиваясь, поднялся 
из воды. - Сначала с Балу надо содрать кожу; потом Балу оказался орехом! Смотри,
 
чтобы он не 
сделал того, что делают спелые кокосовые орехи.
     - А что такое? - спросил Маугли, на мгновение забыв осторожность, хотя 
шутка об орехах одна 
из самых старых в джунглях.
     - Разбивают голову, - спокойно сказала Багира и снова погрузила его в воду.

     - Нехорошо делать своего учителя предметом шуток. - Заметил Балу, когда 
Маугли в третий 
раз вынырнул из воды.
     - Нехорошо? А чего же вы ждали? Это обнаженное существо бегает взад и 
вперед и выкидывает 
обезьяньи шутки над прежними хорошими охотниками; лучших из нас оно, ради 
забавы, дергает за 
усы. - Это говорил Шер Хан, хромой тигр, который кое-как притащился к воде.
     Шер Хан выждал несколько минут, чтобы насладиться впечатлением, которое он 

произвел на 
оленей, стоявших на противоположном берегу, потом опустил свою угловатую 
пушистую голову и 
начал пить ворча:
     - Джунгли превратились в площадку для забав обнаженных детенышей. Посмотри 

на меня, 
человеческий детеныш.
     Маугли посмотрел - вернее уставился - на Шер Хана, придав своим глазам как 

можно более 
дерзкое выражение; через минуту тигр тревожно отвернулся.
     - Человеческий детеныш тут, человеческий детеныш там, - прорычал он, 
продолжая пить. - 
Детеныш ни человек и ни волк, не то он боялся бы. В будущем году мне придется 
просить у него 
позволения напиться. Аугрх!
     - Может быть, это случится, - заметила Багира, глядя прямо в глаза тигру. 
- 
Да, может 
случиться, Шер Хан. Фу, какой новый позор принес ты сюда!
     Лунгри погрузил в воду свой подбородок и нижнюю челюсть, и темные, 
маслянистые полосы 
поплыли от него по течению.
     - Человек, - спокойно сказал Шер Хан, - час тому назад я убил человека. - 
И 
он продолжал 
мурлыкать и ворчать про себя.
     Весь ряд животных дрогнул и заволновался; поднялся шепот и скоро перешел в 

крик:
     - Человек! Человек! Он убил человека!
     Потом все глаза посмотрели на Хати, дикого слона, но он, казалось, не 
слышал. Хати никогда 
ничего не делает до последней минуты, и это одна из причин продолжительности 
его 
жизни.
     - В такое время, как теперь, убить человека! Разве поблизости не было 
другой дичи? - 
презрительно сказала Багира, выходя из замутненной воды и по-кошачьи отряхивая 
каждую свою 
лапу.
     - Я убил не из-за голода; я нарочно подстерег человека.
     Снова поднялся шепот ужаса, и маленькие наблюдательные глаза Хати 
устремились на Шер Хана.
     - Подстерег, - медленно продолжал Шер Хан, - а теперь пришел пить и 
очиститься. Разве 
здесь есть кто-нибудь, кто помешает мне сделать это?