— Э, да ты, видать, пришел издалека и не знаешь здешних порядков. На этот раз я 
тебя прощаю, но если пригонишь своих паршивых овец еще раз, тебе несдобровать.
Вечером силач привел стадо домой, и все увидели, как хорошо накормлены овцы.
— Где же ты их пас, друг, что они так жирно наелись? — спросили силача старший 
пастух и его домочадцы.
— Там, — ответил он, махнув рукой в неопределенном направлении.
На следующий день силач снова погнал стадо на высокогорное пастбище, и овцы с 
наслаждением наелись сочной травы. Вдруг примчался дикий кабан и, ощерившись, 
кинулся на пастуха.
— Опять ты здесь? — завизжал он во все горло. — На сей раз я не прощу тебя! Я 
же предупредил тебя! Теперь держись, если ты настоящий мужчина!
— А мне и не нужно твое прощение! Я пришел сюда, чтобы поймать тебя!
Налетел дикий кабан на пастуха, схватились они и боролись до самых сумерек, но 
не смогли одолеть друг друга.
— Ах, — сказал дикий кабан, — мне бы сейчас вытащить из речки да съесть свежего 
угря, я бы с тобою мигом справился!
— Ах, — сказал пастух, — мне бы съесть сейчас кусок слоеного пирога с брынзой, 
я бы справился с тобой еще быстрее!
Когда он спустился вечером в деревню, старший пастух и его домочадцы решили:
— Все же он водит стадо на высокогорное пастбище, больше овцы нигде не могут 
так жирно наесться.
На следующее утро пастух встал спозаранку и снова погнал стадо в горы. Старший 
пастух, не говоря ни слова, тихонько пошел за ним, и как только увидел, что 
силач пригнал овец на высокогорное пастбище, спрятался в кустарнике и, дрожа от 
страха, стал ждать, что будет дальше.
Часа через три примчался дикий кабан, ощерив клыки и визжа от ярости. Кинулись 
они с пастухом друг на друга и бились до вечера, пока оба не повалились наземь, 
выбившись из сил.
— Ах, мне бы сейчас вытащить из речки да съесть свежего угря, — сказал дикий 
кабан, — как бы я тогда с тобой быстро разделался!
— Ах, мне бы сейчас съесть кусок слоеного пирога с брынзой, — сказал пастух, — 
я бы тогда разделался с тобой еще быстрее!
Старший пастух слышал их разговор. Он осторожно выбрался из кустов и вернулся в 
деревню. Силач его так и не заметил.
На следующее утро он снова погнал стадо на высокогорное пастбище, а вслед за 
ним незаметно пошел старший пастух. С собой он тащил торбу, в которой лежали 
шесть слоеных пирогов и шесть голов брынзы.
Наступил день, примчался дикий кабан, и они с пастухом снова схватились не на 
жизнь, а на смерть. Но сколько ни бились, как ни старались одолеть друг друга, 
это не удалось ни тому, ни другому.
— Ах, мне бы сейчас вытащить из речки да съесть свежего угря! — взвизгнул дикий 
кабан. — Я бы мигом прикончил тебя!
— Ах, мне бы сейчас съесть кусочек слоеного пирога с брынзой! — воскликнул 
пастух. — Уж я-то бы тогда прикончил тебя еще быстрее!
Тут вышел из кустарника старший пастух и сказал:
— Ешь слоеный пирог с брынзой и держись, не сдавайся!
Силач проглотил слоеный пирог и круг брынзы, бросился на дикого кабана и убил 
его одним ударом кулака.
Когда старший пастух спустился с горы и рассказал в деревне, чем окончился 
поединок силача с диким кабаном, крестьяне очень обрадовались. Теперь они могли 
спокойно пасти свои стада на высокогорном пастбище и ничего не бояться. Сам с 
кувшин, борода с аршин, лишившись силы после гибели дикого кабана, лег и умер 
от огорчения. Силач же, распрощавшись со старшим пастухом, отправился к своим 
приятелям, и они, погуляв еще немного по свету, разошлись по домам.



ЩЕДРЫЙ И СКУПОЙ

Жили-были два брата, щедрый и скупой. Родители их давно умерли, а сами они 
прозябали в бедности, с трудом зарабатывая себе на скудное пропитание.
Поняли братья, что в родных местах им не прокормиться, и решили пойти поискать 
счастья на чужбине. Собираясь в дальний путь, каждый из них положил себе в 
котомку по караваю кукурузного хлеба. Рано утром братья простились с 
односельчанами и покинули свою деревню.
Шли они, шли, пока не настало время обеда. Уселись братья на обочине дороги, и 
старший, тот, что был щедрым, вынул свой хлеб. Братья поели и отправились 
дальше.
Вечером, когда стемнело, путники устроились на ночлег под открытым небом. 
Старший брат снова вынул из котомки остатки своего каравая, братья поужинали и 
заснули. А утром отправились в путь.
Настало время обеда. Младший брат, тот, что был скупым, достал свой хлеб, поел, 
но старшему не дал ни крошки. Пошли братья дальше. Вот уже стемнело, пришло 
время ужинать и устраиваться на ночлег. Младший брат снова отломил кусок от 
своего каравая, поел, а старшему ничего не дал.
Старший брат, у которого и в обед маковой росинки во рту не было, очень 
проголодался и попросил брата:
— Дай и мне немножко хлеба, чтобы я хоть как-то утолил голод.
Младший брат ответил:
— Хорошо, я дам тебе кусочек, но при условии, что ты отдашь мне за него свой