и пойду играть. Я тоже играть люблю.
Ну а деревенские ребятишки играли все под одним деревом. Сами играют, а этого в 
игру не берут. Что ему делать? Стал он играть один, в стороне. Играл он, играл, 
и шарик его улетел в такое место, откуда на двенадцать косов вокруг жилья не 
было. Вот куда улетел его шарик. Не было там ничего — один лес да горы. В том 
лесу не слышно было птичьего голоса, вороны и те не каркали. Только старый 
медведь закряхтит да сухое дерево треснет, будто по нему топором кто ударил. 
Вот в какие дебри залетел его шарик. И упал он меж стволов большого баньяна.
Туда, под этот баньян, собирались на отдых дикие буйволы. Старый буйвол, слепой 
на один глаз, сторожил там телят. Рога у него были длиной в двенадцать локтей. 
Испугался паренек этого буйвола и полез скорее на дерево. Увидеть кривой буйвол 
его не увидел, а дух человечий учуял. Стал он задирать голову выше и выше — 
искать, откуда дух тот идет. А к вечеру туда пришли другие буйволы — они 
уходили пастись. Ночь настала, и паренька никто не заметил. Как стало светать, 
все буйволы принялись глядеть вверх, а его не видят. Один кривой буйвол его 
углядел. Теперь оставим их ненадолго и послушаем, что делал его старший брат.
Старший брат сказал сам себе: «Не найти мне ключа к этой загадке, не узнать, 
что сталось с моим младшим братом». Он ходил пасти коз и целыми днями лил слезы.
 Теперь ненадолго оставим старшего брата и послушаем про буйвола.
Буйвол говорит младшему брату:
— Слезь, паренек. Тот говорит:
— Нет, я не слезу. Ты меня съешь.
Да буйволы стали его сгонять — вот он и спустился на землю.
— Ну, братец,— говорят ему буйволы,— оставайся у нас и сторожи наших телят. А 
мы о тебе позаботимся — свадьбу тебе устроим.
А паренек был в чем мать родила. Он говорит:
— Нет. У меня нету одежды.
— Об этом мы позаботимся,— говорят буйволы.
На другой день шел по дороге ткач-ганда, нес на плече узел с тканями — на базар,
 продавать. Увидели буйволы ган-ду, громко зафыркали, и он пустился бежать. 
Узел свой бросил, а сам на дерево влез. Буйвол подцепил узел рогами и принес 
его пареньку.
— Вот, паренек, тебе одежда. Носи.
Паренек стал носить это платье. Каждое утро он доил буйволиц в чашку из листьев 
и пил молоко, а потом весь день телят сторожил. Вечером буйволы приходили под 
баньян ночевать, и буйволицы снова давали ему молоко, когда он хотел. Раз в 
обеденную пору шел мимо горшечник — нес горшок на продажу. Парень увидел 
горшечника и спросил у него этот горшок:
— Дай мне горшок,— говорит,— а я тебе завтра дам молока.
Тот и отдал ему горшок. Вечером вернулись на ночлег буйволы, увидели горшок и 
спрашивают:
— Скажи, паренек, у кого ты купил этот горшок?
— Горшечник с горшками тут проходил, я у него и купил. Молока ему обещал.
Подоил паренек буйволиц в горшок, напился молока, и буйволы ему сказали:
— Теперь иди к кому хочешь в ламсены.
— Куда мне идти? — спрашивает.
— Иди в ламсены к гайте в город Берельпур,— говорят буйволы.— У него семь 
дочерей. А захочешь — иди куда хочешь в другое место и не горюй. У нас для тебя 
добра хватит. На свадьбу придут наши предки, на тебя посмотреть. А позовешь— мы 
сами придем и дадим тебе все, в чем будет нужда.
Вот паренек и пошел в ламсены в этот город Берельпур. По пути захотелось ему в 
пруду искупаться. Там была обезь-яна-хануман. Хануман его спрашивает:
— Паренек! Ты куда идешь?
— Я иду в ламсены к гайте в город Берельпур,— говорит он.
Стал он купаться, разделся донага и одежду свою на землю сложил. Только влез в 
воду, хануман схватил одежду, на себя натянул и побежал вперед него в ламсены к 
гайте. Парень выскочил из пруда, бежит за обезьяной, одежду назад просит. 
Встретил хануман прохожего и говорит:
— Я иду в ламсены к гайте.
Потом парень к тому же человеку подходит и просит у него надеть чего-нибудь. 
Тот его спрашивает:
— Куда ты идешь голый?
— Иду в ламсены,— говорит парень.
Ну, тот дал ему что-то. Парень надел и пошел догонять обезьяну. А хануман с 
виду — совсем человек. Ушел вперед, пришел первый к гайте, хозяину поклонился в 
самые ноги.
И жене его — будущей теше — так поклонился. Семь юных дочек увидели ханумана, 
засмущались и в дом ушли. Потом пришел паренек, сел и молчит, как мотыга. Никто 
на него и не посмотрел.
Взял гайта в ламсены обоих: и парня и обезьяну.
Прошло четыре дня, и что же говорит хануман? Он говорит:
— Этот парень — ганда. Сливайте ему кашицу сверху.
С того дня так и стали сливать парню кашицу сверху. Все шесть старших дочек 
подают кашу обезьяне, одна младшая — пареньку.
Раз теща говорит обезьяне:
— Зятек, иди лес рубить.
Хануман сказал, что идет рубить лес, а сам весь день плоды в лесу собирал. Ни 
дерева не срубил. Так и делал он каждый день. Тут раз парень спросил топор и 
пошел на работу. Всего раз ударил, и повалилась сотня деревьев. В два-три удара 
вырубил такое поле, что на целую деревню хватило б. На другой день он пошел