у входа в сторожку. С утра пригоните волов и начнете молотить. Вперед собаку 
обведите вокруг гумна да сами всю лишнюю одежду снимите — пес весь холод съест, 
вы его и не почуете. Хозяин пса мне сказал, он пятьдесят лакхов холода ест. Вот 
я его и купил и вам говорю: начнете волов гонять, все лишнее с себя снимайте — 
проверим, как он холод ест.
И вправду сказать, они сделали, как им хозяин велел: повели пса с собой на 
гумно и, как сказано было, привязали его у входа в сторожку. Только все равно 
холод их вовсю донимал.
— Гляньте-ка,— говорят одни,— где же он холод ест? Как было холодно, так и 
осталось.
— Ну и собака, такая-сякая, слов не найти! — кричат другие.— Поддать бы ей 
хорошенько.
— Не надо, хозяин заругается,— говорят третьи.— Лучше ее не трогать.
Как пропели петухи, начали молотить. Тут кто-то вспомнил:
— Хозяин велел: молотить начнете, снимайте одежду и пса ведите по кругу вслед 
за волами. Надо попробовать, съест он холод или не съест.
Он и вправду разделся, взял пса и пошел с ним волов по кругу гонять. Холод его 
донимает — терпеть невозможно. Он и закричал:
— Эй вы, я устал эту собаку по кругу таскать. Идите кто-нибудь, меня подмените.
Стал другой работник водить пса, только тоже скоро устал. Третий работник повел 
пса — и тот тоже устал.
— Стану я эту поганую собаку таскать! — говорит.— Ну ее к черту, я весь 
закоченел. Вон она, ребята. Водите ее, кто хочет, а то я ее, подлую, привяжу.
— Привяжи ее, подлую,— отвечают другие.— Она, чтоб ей пропасть, холоду 
нисколько не ест. Чего ее зря по кругу таскать.
— Ну, я привяжу,— говорит работник.
— Кто ее знает,— ему отвечают.— Хочешь водить, так води ее сам, пока сил 
хватит; не хочешь — привяжи. А что до нас — мы водить не станем.
Ну, раз такой разговор, он ее, подлую, привязал опять у сторожки.
Попозже и сам богатей, что собаку купил, нежданно пришел на гумно.
— Смотрите, — говорит,— что за народ! Я вам что велел? Вокруг собаку водить. А 
вы ее привязали. Почему водить не хотите?
— Эта собака, такая-сякая,— ему отвечают,— мы ее нипочем не станем водить. Она, 
чтоб ей пропасть, холоду нисколько не ест. И чего нам ее впустую водить? Ты ее 
сам купил, ты ее, подлую, и води. Мы ее таскали вокруг с самых петухов, из сил 
выбились. Больше не потащим.
— Приведите ее,— велел хозяин.— Отвяжите и приведите ко мне. Я ее, такую-сякую, 
купил за пятьдесят лакхов рупий. Неужто такие деньги ни за что отдал?
Отвязали собаку, привели ее к хозяину, а он и впрямь сразу разделся и пошел 
волов погонять и собаку рядом ведет. Прошел два круга, а может быть три,— 
смотрят: он весь трясется от холода.
— Возьмите ее, поводите,— просит.
— Нет уж,— ему отвечают,— мы давно наводились, больше ее не поведем. Хочешь 
таскать ее по кругу, таскай сам; а нет — гони ее прочь.
Повел хозяин пса снова, ну а пес холода, конечно, не ест.
Обозлился хозяин и тут же посередине гумна, прямо на разложенном рисе, как 
примется пса лупить. Бил хозяин без жалости, куда попало. Пес выл, визжал, весь 
обгадился. А хозяин знай бьет пса смертным боем. Работники помирают со смеху. 
На собачий вой народ с деревни сбежался. Работники им рассказывают, как дело 
было, те тоже над старостой потешаются. Прикончил он пса. Работники говорят:
— Ты так бил собаку, что она весь рис тут обгадила. Не станем мы собирать эту 
солому, сам ее убирай.
Хозяин им на это ничего не сказал. Тут и другие принялись жаловаться. Ну а 
солому убирать хозяину не пришлось, работники сами убрали.
На том и сказка кончается. Вот и все.



83. Пьяный и раджа

Давным-давно, говорят, это случилось. Один сантал на празднике Сохрэ 1 так 
напился пива, что свалился без памяти на пустой улице, прямо у себя под забором.
 А за полночь по улице ехал на слоне раджа, куда-то по своим делам направлялся. 
Сантал заслышал, что кто-то едет; встать было ему не под силу, так он лежа 
принялся похваляться.
— Чей это слон? — кричит.— Продай, я куплю. Сколько спросишь, за столько слона 
и возьму. Уж очень мне надо слона купить.
Радже эти слова ой как понравились: «Кто же из моих здешних подданных такой 
богатый? — думает.— Надо мне на него посмотреть».
Он-то собирался куда-то дальше ехать, кто его знает, как далеко. А как услыхал 
эти слова, удивился и у погонщика своего, что слоном правил, спрашивает:
— Кто это здесь, в деревне, такой богатый, что слона моего может купить?
— Кто его знает,— отвечает погонщик.
— Дальше мы не поедем,— говорит раджа.— Станем лагерем здесь, у околицы. Если 
он купит слона, чего же лучше — я на эти деньги новых куплю.
Сказал так, и стали лагерем становиться.
Сантал-то не знал, что он с раджей разговаривал и что слон был раджи, тоже не 
знал. Не слыхал он и о чем раджа с погонщиком говорили. Ну а соседи все это 
слышали. Слышали они и как он сам хвалился.
Наутро видят, лагерь стоит у околицы, и при нем слон. Догадались, в чем дело,