падишаха. Народ веселится, ведь это же свадьба падишаха. Чинавир говорит брату:
— Пойду навещу жену отца, узнаю, как она поживает.
Вошел Чинавир, поздоровался:
— Будь в здравии, жена отца, мы с братом ? твои сыновья, ты ни о чем не 
беспокойся, мы будем тебя опекать, заботиться о тебе.
— Так значит, ты привез моня для отца, а не для себя?

— Конечно, не для себя, ты же мне как мать родная
213
.

— Юноша, или ты сейчас же обнимешь меня, или я разорву свой подол, пойду к 
твоему отцу и скажу, что ты посягнул на мою честь.
— Но это невозможно, ты же мне мать! Как ты можешь?
Но коварная женщина не отстает. Тогда Чинавир в отчаянии убегает, собирает свои 
пожитки, складывает их в хурджин, идет в конюшню, выводит и седлает коня. 
Выезжает он со двора и видит ? Гуль идет.
— Брат, ты куда? ? удивился он. ? Ведь идет свадьба твоего отца, возвращайся, 
народ еще пирует.
Чинавир рассказал, что с ним случилось.
— Да разве такое может быть? Раз так, и я уеду с тобой. Коли она с тобой так 
поступила, то и меня ждет та же участь, ни к чему мне тут оставаться.
Долго ли братья ехали, коротко ли, добрались до леса. Очень устали юноши, ведь 
были они сыновьями падишаха, горя не видели, нищеты не знали, в пустыне не 
бывали. Не могли они в седле держаться, предлагает один другому:
— Брат, давай здесь спешимся, поедим, воды напьемся, отдохнем, потом дальше 
поедем.
Сели они, едят свой хлеб. Чинавир говорит:
— Гуль, я немного вздремну, а ты пока посторожи, не засыпай. Потом разбуди меня,
 ты поспишь, а потом уж дальше поедем.
Чинавир положил голову на колени Гуля и заснул. А Гуль видит ? прилетели три 
голубя и уселись на ветках. А это были райские голуби ? две сестры со своей 
матерью. Спрашивает одна голубка:
— Матушка, что это за люди? Пришли в лес и уснули.
— Дети, они ? сыновья падишаха. Сосватали они своему вдовому отцу женщину, а 
она оговорила Чинавира. Юноша от стыда уехал, и брат с ним.
— А что же с ними дальше будет?
— Не все мне ведомо, но, если они не спят, пусть слушают, а если спят, пусть им 
это приснится. Кто меня убьет и съест мое сердце, тот каждое утро будет 
находить у себя в изголовье мешочек золота, а кто съест мою голову, тот станет 
падишахом в стране, где сейчас умер падишах.
Голуби вспорхнули. Гуль схватил камень, бросил в голубку и убил ее. Он ощипал 
птицу, сварил, а голову зажарил, завернул в хлеб и оставил брату: «Пусть он 
станет падишахом, а у меня пусть всегда будет золото». Только доел он голубиное 
сердце, видит ? заяц бежит. Гуль вскочил, погнался за ним. А заяц ? раз и 
юркнул в пещеру. Гуль ? за ним. Вбежал Гуль в пещеру, а скалы сдвинулись, 
закрылась пещера.
А тем временем проспулся Чинавир, смотрит ? нет брата Удивился ? конь здесь, а 
самого нет. Ждал, ждал, заплакал. Но делать нечего, надо ехать дальше. Съел он 
оставленную братом еду и пустился в путь. А ехать ему надо было через ту страну,
 где недавно умер падишах. Прибыл Чинавир туда, видит ? народ собрался, 
падишаха выбирают. Выпустили птицу власти, она покружилась, покружилась и села 
на голову Чинавира. Народ шумит:
— Ай-ай, птица, видно, ослепла, садится на голову чужеземцу. Кто он такой, 
чтобы стать нашим падишахом?
Снова выпустили птицу, и снова она села на голову Чинавира.
— Надо отвести его на окраину да спрятать в каком-нибудь доме, а тогда и 
выпускать птицу, ? решили старики.

Так и сделали. Заперли Чинавира в старом, пустом доме и даже колак
214
закрыли. Опять выпустили птицу. Птица летела, летела, наконец подлетела к этому 
дому, клювом открыла колак, влетела в комнату и опять села на голову Чинавира. 
Спорит, шумит народ. Наконец решили:


— Наверное, он сын аги, баглара
215
или падишаха, раз птица в третий раз садится ему на голову.

Так Чинавир стал падишахом.
А мы вернемся к его брату Гулю. Гуль остался в пещере. А тут и ночь наступила. 
Присел Гуль у самого порога, слышит ? птицы прилетели, сели на дерево.
— Матушка, что это за человек? Почему пещера за ним сомкпулась? Что теперь с 
ним будет? ? спрашивает одна голубка у другой.
— Дочка, ? отвечает та, ? брат его стал падишахом, а это Гуль, сын падишаха. 
Моя дочь превратилась в зайца и прибежала сюда, а он за ней погнался. Теперь он 
не может выйти из пещеры.
— А что с ним будет?
— Я не могу всего предвидеть, но, если он не спит, пусть слушает, а если спит,