аном, с высокой грудью, насурьмленным оком и овальным лицом, с худоща-
вым телом и тяжкими бедрами, в лучшей одежде, какая есть из одежд, и  со
слюной слаще патоки, и ее стан был стройнее гибких веток и  речи  нежнее
ветерка на заре, как сказал о ней кто-то:
   Диковина прелести, чей лик, как луна средь звезд,
   Великая в племени газелей и нежных серн.
   Властитель престола дал ей блеск и возвышенность,
   И прелесть, и ум, и стан затем, что похож на ветвь,
   И в небе лица ее семь звезд на щеке у ней,
   Как стражи ее хранят они от смотрящего.
   И если захочет муж похитить хоть взгляд у ней -
   Сожгут его демоны речей ее жаром звезд.
   И когда везирь увидал ее, он был ею восхищен до пределов  восхищения,
а затем он обратился к посреднику и спросил его: "Сколько стоит эта  не-
вольница?" - и тот ответил: "Цена за нее остановилась на десяти  тысячах
динаров, и ее владелец клянется, что эти десять тысяч динаров не покроют
стоимости цыплят, которых она съела, и напитков, и одежд,  которыми  она
наградила своих учителей, так как она изучила чистописание, и  граммати-
ку, и язык, и толкование Корана, и основы  законоведения  и  религии,  и
врачевание, и времяисчисление, и игру на  увеселяющих  инструментах".  -
"Ко мне с ее господином!" - сказал везирь, и посредник привел его в  тот
же час и минуту, и вдруг, оказывается, он человек  из  персиян,  который
прожил, сколько прожил, и судьба потрепала его, но пощадила, как  сказал
о нем поэт:
   Потряс меня рок и как потряс-то!
   Ведь року присуща мощь и сила.
   Я раньше ходил не уставая -
   Теперь же устал, хоть не хожу я.
   "Согласен ли ты взять за эту невольницу десять тысяч динаров от  сул-
тана Мухаммеда ибн Сулеймана аз-Зейни?" - спросил  везирь,  и  персиянин
воскликнул: "Клянусь Аллахом, я предлагаю ее султану ни за что - это для
меня обязательно!" И тогда везирь велел принести деньги, и их принесли и
отвесили персиянину.
   И работорговец подошел к везирю и сказал ему:  "С  разрешения  нашего
владыки везиря, я скажу!" - "Подавай, что у тебя есть!"  -  ответил  ве-
зирь, и торговец сказал: "По моему мнению, лучше тебе не приводить  этой
девушки к султану в сегодняшний день: она прибыла из путешествия, и воз-
дух над нею сменился, и путешествие поистерло ее. Но оставь ее у себя во
дворце на десять дней, пока она не придет в обычное состояние,  а  потом
сведи ее в баню, одень ее в наилучшие одежды и отведи ее к султану - те-
бе будет при этом полнейшее счастье".
   И везирь обдумал слова работорговца и нашел их правильными. Он привел
девушку к себе во дворец и отвел ей отдельное помещение  и  каждый  день
выдавал ей нужные кушанья, напитки и прочее, и она провела таким образом
некоторое время.
   А у везиря аль-Фадла ибн Хакана был сын, подобный луне, когда она по-
явится, с липом как месяц и румяными щеками, с  родинкой,  словно  точка
амбры, и с зеленым пушком, подобно тому, как поэт сказал о  нем,  ничего
не упуская:
   Он луна, что взором разит своим, когда всмотрится.
   Или, как ветвь - губящая стройностью, когда склонится.
   Как у зипджей [63] кудри, как золото цвет лица его,
   Он чертами нежен, а стан его на тростник похож.
   О жестокость сердца и нежность стройных боков его!
   Отчего нельзя от сердца к стану послать ее?
   Коль была бы нежность боков его в душе его,
   Никогда бы не был жесток с влюбленным и злобен он.
   О хулящий пас за любовь к нему, будь прощающим!
   Кто отдаст мне тело, что взято в плен изнурением?
   Виноваты здесь лишь душа и взоры очей моих;
   Так забудь упреки, оставь меня в этой горести!
   И юноша не знал об этой невольнице, а его отец научил ее и сказал: "О
дочь моя, знай, что я купил тебя только как наложницу для царя Мухаммеда
ибн Сулеймана аз-Зейни, а у меня есть сын, который не оставался на улице
один с девушкой без того, чтобы не иметь с нею дело. Будь же с ним  нас-
тороже и берегись показать ему твое лицо и дать ему услышать твои речи".
И девушка отвечала ему: "Слушаю и повинуюсь!" - и он оставил его и  уда-
лился.
   А по предопределенному велению случилось так, что девушка в  один  из
дней пошла в баню, что была в их жилище, и одна из невольниц вымыла  ее,
и она надела роскошные платья, так что увеличилась  ее  красота  и  пре-
лесть, и вошла к госпоже, жене везиря, и поцеловала ей руку, и та сказа-
ла: "На здоровье, Аниз аль-Джалнз! Хороша ли баня?" - "О госпожа, -  от-
вечала она, - мне недоставало только твоего присутствия  там".  И  тогда
госпожа сказала невольницам: "Пойдемте в баню!" - и те ответили: "Внима-
ние и повиновение" И они поднялась, и их госпожа меж ними, и она поручи-
ла двери той комнаты, где находилась Анис аль Джалис, там маленьким  не-
вольницам и сказала им: "Не давайте никому войти к девушке!" И они отве-
чали: "Внимание и повиновение!"
   И когда Анис аль-Джалис сидела в комнате, сын  везиря,  а  звали  его
Н