сять маленьких евнухов, и куплю себе одежду из одежд царей и султанов,
и сделаю себе золотое седло, которое выложу дорогими самоцветами, а  по-
том я выеду, и со мною будут рабы - пойдут вокруг меня и впереди меня, и
я поеду по городу, и люди будут меня приветствовать и благословлять  ме-
ня. А потом я войду к везирю, отцу девушки (а рабы будут сзади  меня,  и
впереди меня, и справа от меня, и слева от меня), и  когда  везирь  меня
увидит, он поднимется мне навстречу и посадит меня на свое место, а  сам
сядет ниже меня, так как он мой тесть. А со мной будут два евнуха с дву-
мя кошельками, в каждом кошельке по тысяче динаров, и я дам  ему  тысячу
динаров в приданое за его дочь и подарю ему другую тысячу динаров, чтобы
он знал мое благородство, и щедрость, и величие моей души, и ничтожность
всего мирского в моих глазах. И если он обратится ко мне с десятью  сло-
вами, я отвечу ему парой слов и  уеду  к  себе  домой.  А  когда  придет
кто-нибудь из родных моей жены, я подарю ему денег и награжу  его  одеж-
дой; а если он явится ко мне с подарком, я его верну ему и не  приму,  -
чтобы знали, что я горд душой и ставлю свою душу лишь на ее место. А по-
том я велю им привести меня в порядок, и когда они это сделают, я прика-
жу привести невесту и как следует все уберу в моем доме, а когда  придет
время открывания, я надену самую роскошную одежду и буду сидеть в платье
из парчи, облокотясь и не поворачиваясь ни вправо, ни влево, - из-за мо-
его большого ума и степенности моего разума. И  моя  жена  будет  стоять
предо мною, как луна, в своих одеждах и  драгоценностях,  и  я  не  буду
смотреть на нее из чванства и высокомерия, пока все, кто будет  тут,  не
скажут: "О господин мой, твоя жена и служанка стоит перед  тобой,  соиз-
воль посмотреть на нее, ей тягостно так стоять". И они много раз поцелу-
ют предо мною землю, и тогда я подниму голову и  взгляну  на  нее  одним
взглядом, а потом опущу голову к земле. И ее уведут в комнату сна,  а  я
переменю свою одежду и надену что-нибудь лучшее, чем то, что на мне  бы-
ло; и когда невесту приведут ко мне, я не взгляну на нее, пока  меня  те
попросят много раз, а потом я посмотрю на нее и опущу голову к земле,  -
и я все время буду так делать, пока ее открывание не окончатся..."
   И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.


   Тридцать третья ночь

   Когда же настала тридцать третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что брат цирюльника думал: "А потом я  опущу  голову  к
земле и все буду так делать, пока ее открывание не кончится. А  после  я
прикажу кому-нибудь из слуг подать кошель с  пятью  сотнями  динаров,  и
когда невеста будет тут, я отдам его прислужницам и велю им ввести  меня
к невесте. И когда меня введут, я не стану смотреть на нее и не Заговорю
с ней из презрения, чтобы говорили, что я горд душой. И ее мать придет и
поцелует мне голову и руку и скажет: "О господин, взгляни на  твою  слу-
жанку, она хочет твоей близости, залечи же ее сердце". А я не дам ей от-
вета; когда она это увидит, она встанет и поцелует  мне  ноги  несколько
раз и скажет: "О господин мой, моя дочь красивая девушка, которая еще не
видала мужчины, и когда она увидит в тебе такую сдержанность, ее  сердце
разобьется. Склонись же к ней и поговори с нею". И она поднимется и при-
несет мне кубок с вином, и ее дочь возьмет кубок, и когда  она  подойдет
ко мне, я оставлю ее стоять перед собой, а сам облокочусь на вышитую по-
душку, не глядя на нее, - из-за величия своей души, - пока  она  мне  не
скажет, что я султан, высокий саном, и не  попросит  меня:  "О  господин
мой, заклинаю тебя Аллахом, не отвергай кубка из рук твоей служанки, ибо
я твоя невольница". Но я ничего ей не отвечу; и она будет ко мне приста-
вать и скажет: "Его обязательно надо выпить", - и поднесет его  к  моему
рту; и я махну рукой ей в лицо и отпихну ногой и сделаю вот так!" - и он
взмахнул ногой, и поднос со стеклом упал (а он был на высоком  месте)  и
свалился на землю, и все, что было на нем, разбилось.
   И мой брат закричал и сказал: "Все это от величия моей души!" И  тог-
да, о повелитель правоверных, он стал бить себя по лицу, и разорвал свою
одежду, и начал плакать и бить себя; и люди смотрели  на  него,  идя  на
пятничную молитву, и некоторые смотрели и жалели его, а другие о нем  не
думали. И мой брат был в таком состоянии: ушли от него и деньги  и  при-
быль. И он просидел некоторое время плача; и вдруг видит - красивая жен-
щина едет на муле с золотым седлом, и с нею несколько слуг, к от нее ве-
ет мускусом, а едет она на пятничную молитву. И когда она увидела стекло
и состояние моего брата и его плач, ее взяла печаль, и сердце ее  сжали-
лось над ним, и она спросила о его положении; и ей сказали: "С  ним  был
поднос стеклянной посуды, благодаря которой он  кое-как  жил,  и  посуда
разбилась, и его постигло то, что ты видишь". И тогда она позвала одного
из слуг и сказала ему: "Дай то, что есть с тобой, этому бедняге"; и слу-
га дал моему брату кошелек, где он нашел пятьсот динаров,  и  когда  они
попали в его руки, он едва не умер от сильной радости.
   И мой брат принялся благословлять ту женщину и вернулся в свое жилище
богатым и сидел размышляя; и вдруг - стучат в дверь. И он встал и открыл
и видит - незнакомая старуха. И она сказала ему: "О дитя мое, Знай,  что
время молитвы уже близко, а я не совершила омовения, и мне бы  хотелось,
чтобы ты меня пустил к себе в дом омыться". - "Слушаю  и  повинуюсь!"  -
сказал мой брат и вошел и велел ей входить, и когда она вошла, он дал ей
к