зубов было достаточным свидетельством совершенного подвига.
Почтительно простился Харка со старейшинами и, провожаемый юношами и 
мальчишками, отправился в путь. Он был щедро снабжен провиантом, конь его 
хорошо отдохнул и был полон сил.
Харка уехал рано, когда солнце еще не нагрело воздуха. Он торопился наверстать 
упущенное время, но не сожалел о задержке: дни, проведенные у абсароков, 
оставили у него теплые воспоминания и хотя полностью не могли заставить забыть 
пережитое в лагере строителей железной дороги, однако все неприятное, связанное 
с теми временами, отодвинулось теперь куда-то очень далеко. Чувствовал он себя 
хорошо – свободным индейцем.
Двигаясь все дальше и дальше на север, он не мог забыть буланого коня и 
озирался по сторонам, так и ожидая, что вот-вот появится перед ним этот 
необыкновенный конь духов.
ИСПЫТАНИЕ
Северо-западнее верховьев Миссури двигалась по прерии колонна сиксиков, 
направляясь в поросшие лесами горы. Колонна была немногочисленна. Легкие 
исхудалые фигурки в такт движения покачивались на спинах коней. Спокойные, 
задумчивые, они, казалось, все были на одно лицо.
Среди них ехала на коне и Ситопанаки. Ей минуло четырнадцать, это была уже 
взрослая девушка. Перед ней ехала Насмешливая Синица, и Ситопанаки целый день 
видела перед собой ее расшитое узорами платье, аккуратно расчесанные волосы, 
грудного младенца на спине, который уже понимал, что кричать сейчас нет 
никакого смысла, и, поудобнее устроившись в устланной мягким мехом сумке, 
забавно ворочал головой и шевелил ручонками.
К вечеру достигли цели. Место для летнего пребывания было избрано на целый 
дневной переход западнее, чем в прежние годы.
Ситопанаки, ее мать, бабушка, как и другие женщины, принялись за установку 
палаток. Расположение поселка оказалось удачным: многочисленные родники 
стекались в небольшой ручей, рядом лес – не надо далеко ходить в поисках 
топлива. Ягоды, коренья, лечебные травы – все было под руками. К востоку от 
нового стойбища тянулась прерия, западнее – начинались Скалистые горы. Мужчинам 
удобно было в прерии охотиться на бизонов, а в лесах предгорий – на оленей, 
медведей, лосей. Трава здесь была сочней, чем в открытой прерии, значит, и 
мустангам было достаточно пищи.
Жерди палатки вождя были установлены, вершины их связаны. Женщины натянули 
кожаные полотнища, веревками из жил бизонов скрепили их между собой, привязали 
к вбитым в землю кольям, чтобы ветер не мог их сорвать. Теперь Ситопанаки могла 
отправиться в лес за топливом. Молодая женщина – Насмешливая Синица – тоже 
пошла с ней: и ей нужно было набрать сучьев. У лесного источника они 
повстречали Сильного Как Олень, который привел сюда пастись своего коня. 
Насмешливая Синица заметила, что брат с сестрою хотят о чем-то поговорить, и не 
стала им мешать – пошла дальше.
Над поляной у источника в темной сини неба затухали бархатно-красные полосы 
облаков. Журчала вода. Далеко в прерии выли койоты, в лесу слышались шаги 
собирающей хворост женщины.
– Наступило лето, – негромко сказал Сильный Как Олень. – Дни стали длиннее 
ночей, скоро начнет вянуть трава, подрастут молодые бизоны. Раньше чем наступит 
осень я стану воином. Жрец поговорит с духами и определит день испытания. 
Ситопанаки, сестра, скажи, скоро ли ты проследуешь за молодым воином в его 
палатку?
– Сильный Как Олень, брат мой, а ты приведешь к себе в палатку девушку, когда 
станешь воином?
– Нет, не сразу. Пусть я увижу двадцать два или даже двадцать три лета, не 
раньше.
– До этого времени мне надо помогать нашей матери.
Сильный Как Олень улыбнулся. Ситопанаки в наступающих сумерках не видела его 
улыбки, однако почувствовала усмешку в его словах:
– Да, ты ей нужна. И ты не любишь ни одного нашего воина? Даже Бродящего По 
Ночам, сына Мудрого Змея, который день и ночь думает о тебе?
– Я еще молода и могу подождать, пока не придет любовь.
Ночной ветер уже шевелил вершины деревьев, а внизу у источника еще задержалось 
тепло летнего дня.
– Может быть, раньше чем наступит осень придет мой кровный брат Харка – Твердый 
Как Камень, – сказал Сильный Как Олень. – Он хотел пройти у нас испытание и 
стать воином. Если он еще жив, он придет.
– Придет, это так. Я каждое утро смотрю в прерии, каждый вечер смотрю на леса, 
так же как и ты, мой брат!
– Мы будем ждать.
Чалый конь поднял голову. Сильный Как Олень понял, что ему хочется к табуну, и 
повел его от источника.
Появилась Насмешливая Синица, она поделилась с подругой хворостом, и обе 
побежали к палаткам, где их уже ждали.
Дочь вождя разожгла огонь в центре палатки, в углублении, которое уже успела 
сделать мать. Сухое дерево быстро разгорелось. Ситопанаки насадила на вертел 
мясо для отца.
Когда вождь Горящая Вода съел поджаренное мясо, к огню подсели мать и бабушка, 
Ситопанаки и ее маленький брат, который всего три года назад появился на свет. 
Пришел в палатку Сильный Как Олень и тоже принял участие в ужине.
Из леса доносились незамысловатые звуки флейты. Обитатели палатки знали, что 
это сын Мудрого Змея наигрывает любовную песню для Ситопанаки. Мать исподволь