человеческой руке. Он подтянулся к шее мустанга и стал тихо напевать ему прямо 
в ухо. Совсем тихо напевал он песню, какой дакота приучают диких коней к 
человеческому голосу. Конь был утомлен, его клонило в сон, а победитель не 
переставал гладить его и тихо петь.
Было уже темно и только слегка поблескивал снег, когда Рогатый Камень услышал 
топот копыт. Возвращался Гром Гор. За его конем следовала серая лошадь с 
волокушей, нагруженной кожаными полотнищами и одеялами. Были привезены бизоньи 
шкуры, чтобы укрыть мустанга, была привезена в разобранном виде целая палатка. 
Гром Гор знал, что ему со своим кровным братом придется провести здесь на 
холоде не один день, пока не удастся приручить этого безумца. Дни и ночи надо 
было гладить коня и петь ему песни, пока он не привыкнет к человеку.
Гром Гор разбил палатку, но первую ночь его спутник, надев зимнюю куртку и 
завернувшись в бизоний мех, по-прежнему оставался рядом со связанным мустангом. 
Буланого тоже покрыли теплыми шкурами, чтобы уберечь от ледяного ночного ветра 
и мороза. Серая лошадь улеглась неподалеку от мустанга.
Прошло два дня, прежде чем жажда заставила буланого принять воду, принесенную 
Рогатым Камнем. На следующий день буланый стал брать траву и ветки из рук 
индейца. И еще шесть дней, сменяя друг друга, провели индейцы около коня. На 
десятый день Рогатый Камень решил поставить отощавшего жеребца на ноги, надев 
ему путы. На пятнадцатый день он привязал жеребца к серой лошади, и когда сам 
сел на нее и она пошла шагом, то и буланому пришлось двинуться вместе с ними к 
палаткам. Гром Гор поехал на своем коне.
Когда они приблизились к лагерю, Рогатый Камень привязал буланого вместе с 
серой лошадью к дереву и оставался с ними еще три дня и три ночи. Животное 
стало разрешать гладить себя и похлопывать, сколько индеец хотел. А как только 
Рогатый Камень хоть на несколько шагов отходил, конь начинал беспокоиться.
Наконец Рогатый Камень решился отвязать жеребца от дерева и вскочил на него. 
Весь поселок наблюдал за этим событием. Конь удивился. Он попробовал броситься 
в сторону, но крепкая узда пригнула его голову книзу, и он застыл. Конь сделал 
скачок к дереву и хотел прижаться к нему, но всадник заставил его отвернуть от 
дерева. Конь начал брыкаться, но сбросить всадника ему не удалось. Взмыв на 
дыбы, он на полном галопе понесся через рощицу к ручью. Гром Гор и несколько 
других воинов, что были верхом, попытались его преследовать, но буланый был 
быстрее всех. А когда всадник ослабил узду, предоставил ему свободу, он начал 
как сумасшедший носиться, сменяя галоп на шаг и снова вдруг пускаясь в галоп, 
все дальше и дальше уходя от лагеря.
Харка – Ночной Глаз, Убивший Волка, которого теперь называли Рогатый Камень, 
доверял коню. Он знал, что конь должен набегаться после того, как так долго был 
без движения.
Целый день прошел в дикой скачке. К вечеру мустанг выехал в открытую прерию – 
бескрайнее заснеженное пространство. Конь замер, затем неожиданно повернулся и 
понесся назад. Он снова носился вверх и вниз по склонам, метался по сторонам до 
самого утра. А когда взошло солнце, всадник возвратился на своем Буланом в 
поселок. Перед палаткой вождя стояла Ситопанаки. Видимо, она очень рано встала, 
а может быть, и всю ночь не спала. Рогатый Камень направил коня к ней. Он 
подъехал на Буланом совсем близко к Ситопанаки. Ситопанаки улыбнулась – 
чуть-чуть. Рогатый Камень ответил ей улыбкой, дружеской улыбкой, в которой не 
было ни малейшей тени насмешки, и спросил, увидя ее бледное лицо:
– Ты боялась?
Она немного смутилась, а потом, глядя прямо на него, просто ответила:
– Раз ты хочешь знать, знай: я боялась за тебя.
Она улыбнулась и спокойно вошла в палатку, чтобы разжечь очаг. А он направил 
коня к табуну, погладил его, похвалил, и мустанг положил мягкую морду на плечо 
своему господину.
Подошел Гром Гор и взял на себя дальнейшие заботы о коне. Харка, ставший теперь 
Рогатым Камнем, вполне заслужил, чтобы съесть в палатке кусок хорошо 
поджаренного мяса оленя и, завернувшись в одеяло, отоспаться.
С заходом солнца у вождя Горящая Вода собрались лучшие воины. Рассказ об 
укрощении коня духов в этот вечер был главной темой разговора. И молодой воин 
был в центре внимания. Да, теперь у Рогатого Камня был лучший конь; энергия и 
упорство молодого воина позволили добиться успеха даже в таком, казалось бы, 
совершенно невозможном деле.
Зима подходила к концу. За это время молодой воин по-настоящему объездил 
Буланого, научил по команде ложиться на землю, взвиваться на дыбы и многому 
другому, необходимому для индейского коня. В долгие зимние вечера Гром Гор 
рассказывал своему брату, о чем он думал и что пережил за время их разлуки. 
Рогатый Камень неохотно рассказывал о себе, мало рассказывал об отце, но о 
белых людях и о железной дороге сиксики узнали от него много нового. Эти 
рассказы с удовольствием слушали и сам вождь, и жрец.
Пришла весна. Ручьи и реки наполнились талой водой. Мустанги отощали, у людей 
запасы тоже подходили к концу, и охотникам приходилось в поисках добычи уходить 
в горы. В мае стаял снег. Вылезла молодая трава, начали распускаться листочки 
на деревьях. Индейцы разобрали палатки, и колонна вытянулась в пути из 
предгорий в прерии. Летнее стойбище разбили, как и в прошлые годы, на старом 
месте в небольшой роще у ручья.
Гром Гор и Рогатый Камень теперь стали выезжать на разведку бизоньих стад. 
Буланого пришлось приучать ходить в цепочке, и не только первым, как он 
порывался все время.
Много раз ездили они далеко в прерию и долгие часы проводили в наблюдении, 
прежде чем Грому Гор и Рогатому Камню удалось обнаружить стадо бизонов. Гром