— Четырех животных, отец… четырех коней. Мне кажется, что я даже различаю двух 
всадников.
Матотаупа молчал и смотрел.
— Они едут шагом, — сказал он наконец.
— Да, совсем медленно. На восток.
— Догоним их! Я должен знать, кто они.
Матотаупа и Харка подняли лошадей в галоп. Индейцы не пользуются седлом и 
стременами и поэтому никогда не ездят рысью. Они ездят или шагом, или галопом.
Вождь и его сын стали быстро нагонять неторопливых всадников, удаляясь все 
дальше и дальше от лагеря. Скоро Харка разглядел, что это Далеко Летающая Птица 
и Длинное Копье. Две лошади были навьючены их вещами. Матотаупа и Харка на 
галопе вплотную подъехали к ним, как это обычно делали индейцы, и только тогда 
круто остановили коней.
— Хо! Матотаупа! — радостно вскрикнул художник.
— Что мы видим! — воскликнул Длинное Копье. — У тебя шкура гризли! Да, 
Матотаупа — великий охотник. Уложил такого великолепного медведя!
На лице вождя заиграла улыбка. И Харка просиял, но тут же внимательно оглядел 
художника, его спутника, вьючных коней и багаж. Что задумал Далеко Летающая 
Птица? Уж не собрался ли он покинуть типи, не нарисовав портрета отца и не 
приняв участия в торжествах по случаю удачной охоты? Харка уже успел полюбить 
Длинное Копье и этого удивительного художника. Ведь именно Желтая Борода дал 
ответ на многие вопросы мальчика и к тому же познакомил его с мацавакеном! 
Харка припомнил, какие мысли вызвало у него появление этих людей, и ему стало 
смешно. Теперь-то он знал, что белые люди носят шляпы, чтобы защититься от 
солнца и холода, что высокие мокасины хороши при переходах через речки и ручьи 
и что Мацавакен — никакое не колдовство, а дело умелых рук. Он теперь знал, что 
даже очень могущественные племена краснокожих вынуждены жить в плену, в 
резервациях, и что Длинное Копье получил специальное разрешение Большого Отца 
из Вашингтона, чтобы сопровождать художника в его странствиях. Правда, о 
Большом Отце из Вашингтона мальчик имел еще очень смутное представление. «У 
Большого Отца длинная борода и шляпа, — думал он, — и Большой Отец руководит 
множеством воинов с мацавакенами».
Но Большой Отец интересовал его сейчас не столько, сколько вопрос: почему 
Далеко Летающая Птица и Длинное Копье выехали со своим имуществом? Было похоже, 
что они навсегда покидают лагерь. Но этого же не может быть!
Наверное, и у Матотаупы тоже возник такой вопрос, но он не высказал его вслух, 
а только дружески спросил:
— Может быть, сделаем небольшую остановку?
Далеко Летающая Птица и Длинное Копье, казалось, были озадачены, но согласились.
 Все спрыгнули с коней.
Матотаупа и шайен тут же набили трубки, а художник вытащил неизменную свою 
сигару.
— Как тебе удалось уложить этого огромного гризли? — спросил Желтая Борода.
Матотаупа принялся рассказывать. Он поднялся с земли и разыграл вместе с Харкой 
для своих друзей сцену охоты, и те с оживлением следили за рассказом.
— О! Матотаупа — величайший охотник прерий и Скалистых гор!
Длинное Копье подошел к своему коню и принес хвостовые перья убитого им горного 
орла.
— Прими подарок, вождь рода Медведицы! Эти перья для твоего головного убора. 
Они заслужены тобой.
Матотаупа принял подарок.
— Всегда мой язык будет славить молодого вождя Длинное Копье и его щедрость!
Дакоты достали свои припасы, и все поели, но не потому, что были голодны, а в 
знак дружбы и согласия.
И только тогда Матотаупа задал вопрос, который и у него и у Харки лежал на 
сердце:
— Далеко Летающая Птица и Длинное Копье ведут с собой своих вьючных животных. 
Не собрались ли они в далекий путь?
Художник и его спутник переглянулись.
— Да, мы покидаем твою гостеприимную палатку, великий вождь Матотаупа. Нам надо 
ехать дальше. Извини нас, что мы приняли это решение в твое отсутствие и что мы 
уехали, не распрощавшись с тобой и не узнав, как закончилась твоя борьба с 
гризли. Нам было тяжело решиться на отъезд, потому что мы твои друзья. Но мы 
оба решили так поступить именно из-за дружбы к тебе.
— Почему это? — спросил удрученный таким сообщением вождь. — Что побудило вас к 
этому?
— Только осторожность, вождь. Мы не хотим, чтобы у тебя были неприятности.
— Кого должен бояться Матотаупа? Ваши слова горьки.
— Тебе бояться некого, это нам известно, но храни мир в твоих палатках. Ты 
возвращаешься победителем с охоты, и тебе не стоит ссориться со своим жрецом. 
Хавандшита невзлюбил нас.
Матотаупа затянулся из трубки.
— Значит, ты не хочешь уже рисовать мой портрет?
Художник вспыхнул от неожиданной радости.
— Если ты разрешишь мне, вождь, я тотчас же набросаю портрет. У тебя найдется 
для этого время?
— Хавандшита может подождать моего возвращения, а ты возьми свою волшебную 
палочку и делай картину, как тебе хочется.
Художник не стал больше ждать. Он вытащил тетрадь для эскизов и принялся 
работать. Матотаупа сидел неподвижно, глядя в бескрайнюю, освещенную солнцем