Неподалеку от головы Матотаупы Харка заметил камень. Может быть, отца ударили 
камнем? Но кто? И почему отец покинул место, на котором его оставил мальчик? На 
все это Харка не мог найти ответа. И ведь отец как будто не ранен: на смазанной 
медвежьим салом коричневой спине ни единой царапины. Кожа змеи, опоясывающая 
лоб, тоже цела. Не пострадали и перья Военного орла, воткнутые в волосы. 
Мокасины и легины не были даже испачканы. Лассо зажато в руке. Только вот 
камень… Он словно отломан от тех сосулек, что наросли внутри пещеры…
Вдруг Матотаупа пошевельнулся. Он напружинился и как ящерица шмыгнул к Харке, 
Солнечный Дождь видел это и тоже перебрался к отцу с сыном. И только они 
собрались вместе, как поток, вырывающийся из горы, словно ослаб. Он распался на 
струи, точно кто-то изнутри пытался закупорить отверстие. Но вода все-таки 
прорвалась и с силой выбросила два камня. Один из них покатился по осыпи вниз, 
а второй отлетел далеко в сторону и ударил в ствол дерева. Рассматривая камни, 
Харка заметил, что оба они очень похожи на тот, что лежал рядом с Матотаупой.
Матотаупа, Солнечный Дождь и Харка переглянулись.
«Этот камень брошен не рукой человека», — сказал на языке жестов Матотаупа.
«В этой воде злые духи», — также храня молчание, жестами ответил ему Солнечный 
Дождь.
И оба мужчины, как заклинание, поднесли руки ко рту. Харка последовал их 
примеру.
Матотаупа поднялся и направился в лес. Солнечный Дождь и Харка пошли за ним. 
Лишь отойдя подальше от ручья, Матотаупа принялся рассказывать о том, что с ним 
произошло.
— Когда Харка ушел, я остался под прикрытием кустов и наблюдал за ручьем. Потом 
я услышал в лесу крик лани. В нашем лагере голод. Я хотел погнаться за ней и 
уложить ее ножом. Я покинул укрытие. Мне надо было перебежать ручей. Когда я 
спустился к воде, меня что-то ударило сзади в голову. Я упал.
Матотаупа замолчал.
— В тебя попал камень? — спросил Солнечный Дождь.
— Да. Это так. Камень лежит у ручья. Вы его видели.
— Я его видел, — сказал Харка.
— Вскоре я пришел в себя, — продолжал Матотаупа. — Я не мог себе представить, 
что камни сами летают по воздуху. Значит, его бросила рука врага. Я решил 
перехитрить врага и остался лежать не двигаясь, чтобы он посчитал меня мертвым. 
Если бы он подошел, чтобы взять мой скальп, я бы убил его. Но враг не подошел. 
Пришли вы…
— Да, — после некоторого раздумья сказал Солнечный Дождь. — В этой пещере злые 
духи. Хавандшита — наш жрец — предупреждал всех!.. — Тут он особенно медленно 
произнес: — Очень плохо, Матотаупа, что ты ночью направился к этой пещере да 
еще взял с собой мальчика. Дух предупредил тебя еще раз. А может быть, это и 
для всех нас недобрый знак…
Харка увидел, как побледнел отец.
— Недобрый знак? — Нахмурившись, спросил Матотаупа. — Почему?
— Недобрый потому, что мы подвергаем себя большой опасности, отправляясь на 
поиски новых мест охоты с таким небольшим числом воинов.
Матотаупа наморщил лоб.
— Стада бизонов изменили свои пути. А мы ведь не хотим умирать с голоду.
Солнечный Дождь, избегая взгляда вождя, сказал:
— Ну так идем. Здесь нечисто.
Мужчины хотели уже идти, но Харка попросил разрешения говорить.
— Ты хочешь что-нибудь сообщить? — спросил отец.
— След. Я же видел ночью след. След чужого человека, чужой ноги. Ты же об этом 
знаешь. И Солнечный Дождь тоже знает.
— На обратном пути мы посмотрим, — сердито ответил Матотаупа.
Солнечный Дождь с явной неохотой согласился с ним. Они позвали Четана 
троекратным криком, напоминающим птичий, и через лес пошли к дереву, где Харка 
видел след. Поиски не принесли успеха. Впрочем, Харка был единственным, кто 
искал следы по-настоящему. Отец, Солнечный Дождь и Четан, сбитые с толку 
случившимся, слишком рано решили закончить поиски. Харка был уверен, что 
поспешность тут ни к чему. Но он был только мальчик и мог лишь один раз 
высказать свое мнение. Ему не оставалось ничего другого, как возвратиться 
вместе со всеми.



Схватка с волками

Харка вернулся в типи отца, и никто не смог бы догадаться по лицу мальчика о 
его переживаниях. Мать позвала есть. Харка подсел к своему младшему брату. 
Сестренка сидела рядом с бабушкой. Жарившийся на огне заяц пах великолепно. 
Когда мясо было готово, каждый взял свой нож — даже младшая сестра и маленький 
брат Харки уже имели ножи. Каждый взял и по миске. Бабушка положила себе голову 
зайца, мать и сестренка Харки — Уинона
— получили по передней лапке, а мальчики, Харка и Харбстена, — по задней. Тушка 
была оставлена отцу, которого не было дома и который, по обычаю племени, не ел 
вместе с женщинами и детьми.
После еды Харка созвал Молодых Собак и они пошли на речку, принялись нырять в 
холодной как лед воде.
Стало темнеть. И тут из леса появился Шонка, сын Белого Бизона. Харка, заметив 
его, припомнил утреннюю обиду и решил отомстить. Он спрятался за кустом, мимо