отлично понял, что заботит друга. Он сел на землю, подобрав под себя ноги, как 
настоящий воин на совете. Харка подошел к нему поближе и уселся совершенно так 
же, как он.
— Харка — Твердый как камень, ты вождь Молодых Собак и из моих уст ты должен 
услышать, почему прерван наш поход. Разведчики нашли новые следы! — Четан 
приостановился, заметив, что сообщение произвело впечатление. — Это были следы 
раненого, хромающего на левую ногу. Судя по глубине следов, он нес какой-то 
груз. Там, где хромой делал привал, остался небольшой мешочек. Мешочек расшит 
раковинами. Хавандшита сказал, что у пауни не может быть таких ракушек. И хотя 
раковины проходят через руки многих племен и проделывают большой путь, даже 
старый Хавандшита не встречал никогда таких раковин.
— Значит, они принадлежат белому человеку?
— Они принадлежат человеку, идущему босиком.
— Босиком?
— Да, босиком. А белые, как и мы, тоже не ходят босиком.
— Мы его ищем?
— Наши разведчики отправились в погоню. К вечеру мы уже будем знать, кто он и 
откуда у него эти раковины.
— И из-за этого мы остановились?
— Да.
Четан замолк, и Харка понял, что разговор окончен.
До наступления темноты оставалось еще много времени, и Харке не хотелось 
возвращаться в типи. Он пошел на берег и созвал Молодых Собак. Когда все 
уселись в кружок, он предложил заняться рыбной ловлей. Мальчики совсем ослабли 
от голода, им не хотелось играть ни в какие игры, и все с радостью согласились. 
На удилища пошли гибкие ветки ивы, волосы из хвостов мустангов связали в 
длинные лески. Вместо крючков употребили маленькие заостренные костяные палочки.
 Пока мальчики искали червей и насекомых для наживки, Харка распределил места.
Несколько часов просидели мальчики с удочками на берегу реки. Когда потемнело и 
начало свежеть, Харка свистом созвал рыболовов. Всю рыбу — и крупную, и мелкую 
— свалили в одну кучу. Ее было не очень много, но для такого короткого времени 
и не слишком мало. Обычно улов принадлежал рыболову. Но так как с едой было 
плохо, юноши и не сомневались в том, что добычу должен поделить вождь.
Харка отправился к отцу и рассказал ему об улове. Вождь пришел на берег и, 
осмотрев рыбу, приказал разделить ее поровну между обитателями типи. Мальчики 
были очень горды тем, что к их добыче отнеслись с такой же серьезностью, как и 
к добыче после большой охоты на бизонов.
Харка возвратился в типи с двумя рыбинами. Он обратил внимание на происшедшие 
здесь перемены: земля была теперь устлана двумя слоями шкур, и в два раза 
больше мисок стояло в глубине типи. В очаге едва теплился заботливо прикрытый 
огонь. Подставка для головы от постели Харки была передвинута к самому выходу, 
как он и хотел. Унчида взяла у Харки рыбу, вымыла ее и вычистила. Большую 
рыбину она насадила на вертел, и скоро по типи разнесся приятный запах жареного.
 Запах, видимо, привлек и Шонку, который появился в типи. Женщины, девочка и 
три мальчика расположились у очага. Каждый получил по куску рыбы и немного ягод,
 которые Унчида и Шешока извлекли из своих запасов. Вернулся Матотаупа. Унчида 
поджарила для него на вертеле вторую рыбу.
Женщины и дети улеглись. У дакотов не было надобности отправлять детей спать. 
Ребята вставали с восходом солнца и за день так уставали, что вечером сами 
спешили в постели.
Едва рассвело, Харка проснулся. Он тотчас выскользнул из типи и побежал к 
лошадям, чтобы посмотреть, чьих же мустангов нет в табуне. Там он встретился с 
Четаном, который спал у своего коня.
— Ты говорил, что наши разведчики еще до ночи доставят раненого воина. Но они 
этого не сделали, — сказал Харка.
Четан слегка скривил рот.
— Они этого не сделали, потому что не смогли сделать.
— Кто же им помешал? Пауни?
— Они. Пауни перехватили незнакомца.
— Это видели наши воины?
— Разведчики это видели.
— И что же?
— Они проследили пауни до самого их лагеря. В лагере нет ни женщин, ни детей. 
Пауни готовятся к танцу бизонов… — Четан закашлялся.
— И если придут бизоны?..
— Мы будем сражаться с пауни за право охоты!
— Хау.
С того утра, когда произошел этот разговор, для рода Медведицы наступили 
тяжелые дни. Воины по очереди ходили в разведку. Вернувшись, они вызывали 
Хавандшиту и начинали танец бизонов, чтобы заклинаниями привлечь животных. 
Воины собирались перед типи вождя или жреца, надевали на себя украшения из 
рогов бизона и, взявшись за руки, ходили по кругу и пели одно и то же:
Добрый Дух!
Дай нам бизонов, бизонов, бизонов!
Бизонов, бизонов, бизонов дай нам, Добрый Дух!
Монотонный унылый мотив и однообразные слова въедались в мозг, и ни о чем 
другом нельзя было думать. Только: «Бизоны, бизоны, бизоны…» Голодные желудки 
словно вторили этой песне. Со всех сторон эхо доносило: «Бизоны, бизоны, 
бизоны…» Даже в топоте ног слышалось: «Бизоны, бизоны…»
Ни днем, ни ночью не прекращались танцы. Но людей все сильнее и сильнее