Матотаупа, опустившись на колени, развернул лассо и привязал один конец к 
дереву, другой сбросил вниз. Вся одежда вождя состояла из широкого пояса, 
кожаных легин и мокасин. Волосы его были собраны в косы, спадающие на плечи. На 
кожаном ремешке в чехле — нож. Проверив свое снаряжение, Матотаупа — Четыре 
Медведя повис на лассо и стал спускаться. Харка скоро потерял его за выступом 
скалы. Но показалась рука отца: еле приметным движением вождь подал знак 
следовать за ним.
Харка быстро достиг места, где, прижавшись к скале, стоял отец. Рядом черная 
дыра — вход в пещеру. Ход вел круто вниз. Осторожно ступая по скользкому от 
сырости камню, вождь сделал несколько шагов. Харка последовал за ним. Вождь 
остановился и присел. Присел и сын. Стены были влажные, воздух тяжелый. Из 
глубины пещеры доносился негромкий шум, словно далекое жужжание пчелы. Мальчик 
прислушивался и жался к отцу: опасность несомненно возросла, ведь они не могли 
видеть врага.
Когда вождь убедился, что все спокойно, они направились дальше. Они часто 
натыкались на каменные сосульки, спускающиеся со свода пещеры, или на такие же 
сосульки, поднимающиеся с пола. Шум, идущий из глубины, постепенно нарастал и, 
когда отец с сыном были уже глубоко внутри горы, превратился в оглушительный 
грохот.
Вдруг громкий вопль прорвался сквозь этот грохот и, отразившись от стен, 
многократным эхом пронесся по пещере. Отец отбросил мальчика в сторону. Харка 
ухватился за выступ скалы, за который держался отец. Камень отломился, струя 
воды хлынула на мальчика. Но отец нашел другую опору и прижал к себе сына.
И снова раздался страшный крик. На этот раз он прозвучал дальше. Харка заставил 
себя дышать спокойно. Крик не повторялся. Грохот воды… Темнота…
Сверкнули искры: Харка увидел в руках отца огниво. И еще мальчик успел 
разглядеть мощный поток, вырывающийся из бокового прохода и низвергающийся в 
глубь горы. Отец взял Харку за руку и направился в обратный путь.
Когда они наконец достигли выхода из пещеры и снова увидели перед собой 
раскачивающиеся вершины деревьев, мальчик еле сдержал крик радости. Вождь 
подергал лассо — в порядке, и они взобрались по нему до площадки, с которой 
начали спуск. Отсюда оба двинулись вниз и скоро оказались на берегу большого 
ручья у подножия горы. Над ручьем деревья расступались, и в воде отражались 
звезды.
Матотаупа предложил мальчику прилечь. Харка послушался. У него не было желания 
спать, но он хотел показать отцу, что способен отдыхать в любых условиях и что 
всегда готов выполнить его волю. Он подыскал место, поросшее мхом, свернулся 
клубочком и сделал вид, что засыпает. А сон и в самом деле пришел к уставшему 
мальчику.
Проснулся он ранним утром. Темнота отступила. Небо, деревья, утесы и мох 
приобрели свои обычные цвета. В журчащем ручье танцевали блики восходящего 
Солнца. Пели птицы, прыгали белки, жужжали жуки. Было еще свежо — холоднее, чем 
ночью. Роса лежала на листьях и иглах деревьев, покрывала землю серебряными 
слезинками.
Харка посмотрел вокруг. Отец ходил по берегу ручья, видимо, отыскивая следы. 
Потом подсел к мальчику.
— В горе был человек, — медленно произнес он. — Вода, та, что мы видели в 
пещере, вот здесь вытекает из горы.
Харка посмотрел, куда показывал отец, и убедился в том, что из расселины скалы 
вырывался пенистый поток. А не может ли он вынести из горы того человека?..
— Надо бы остаться здесь на несколько дней, — сказал отец. — Чужой человек, 
если не умрет в пещере, должен будет выйти из нее. Но ты знаешь, что нам 
предстоит отправиться на поиски бизонов. И я — военный вождь — поведу людей. 
Нам придется оставить одного воина здесь для наблюдения. Потом он догонит нас. 
Беги к стойбищу и спроси у вождя — Белого Бизона, кого он пришлет сюда. Я буду 
здесь до тех пор, пока меня не сменят. Ты понял?
Харка побежал. Его не оставлял вопрос: для чего отец хотел показать ему пещеру? 
Что он хотел рассказать? Видно, появление незнакомца изменило планы Матотаупы.
Типи — круглые палатки из шкур бизонов — стояли на опушке леса у реки. 
Некоторые типи были разрисованы цветными магическими фигурами: это были палатка 
жреца, палатка совета и палатки вождей. На палатке Матотаупы
— военного вождя — был нарисован большой четырехугольник. На тяжелом кожаном 
пологе играли лучи восходящего солнца. Мать Харки приподняла свисающие шкуры, 
чтобы воздух и свет проникали внутрь. Посреди типи поднимался дымок, над очагом 
висел котел. У огня сидела бабушка. Десятилетняя сестра и девятилетний брат 
смотрели на приближающегося Харку. Мать разделывала снаружи тушку зайца. Харка 
почувствовал, что он очень голоден: целую неделю им приходилось питаться 
впроголодь. Но он сдержал себя и прошел мимо своего дома, потому что ему надо 
было явиться к вождю Белому Бизону, типи которого стояла рядом.
Сегодня палатка Белого Бизона, как и все последние дни, была закрыта. Белый 
Бизон был болен. Ему не помогали заклинания жреца. Белый Бизон болен, хотя ран 
у него нет, и Харка испытывал страх перед непонятной силой, которая приковала 
вождя к постели. Проходя мимо типи жреца, разрисованной змеями и молниями, 
мальчик поднес руку ко рту и тихо произнес благодарственные слова Вакантанке — 
Великому и Таинственному, который незримо стоит за каждым воином и все видит и 
все слышит. Из палатки жреца доносилось глухое заунывное пение.
Харка вошел в типи Белого Бизона. В глубине в полумраке сидела женщина в 
кожаном платье, обшитом по рукавам и подолу бахромой. Руки ее были сложены на 
коленях. Женщина печально и безучастно посмотрела на мальчика. Белый Бизон 
лежал на расстеленной шкуре, его голова покоилась на подставке из ивовых