ничего другого не было в его внутреннем настроении, как: значит, так и должно 
было произойти.

С момент он еще колебался перед дверью комнаты председателя, осознавая слова, 
которые он не мог выговорить от волнения, хотя только что слышал их, затем 
нажал на ручку. Предварительно стучать показалось ему для данной ситуации 
неуместным. Индейский председатель суда на полуслове бросил на вошедшего взгляд,
 который приказывал ждать, и продолжал далее.
Против его стола стояли оба полицейских – высокий и маленький. Между ними – Джо 
Кинг. На нем были черные джинсы и белая рубашка. Руки, заведенные за спину, 
были в наручниках.
Рунцельман остановился у двери, которую закрыл за собой.
– Слышали выстрелы, и найдены трупы, – сказал старый судья. – Где ты был в 
бурную ночь, Джо Кинг?
– Я отказываюсь давать показания.
То, что Стоунхорн произнес эти четыре слова, показалось Рунцельману уже много. 
По опыту его неоднократного общения со Стоунхорном, знакомству с его поведением 
в подобных ситуациях он не ждал ничего иного, как молчания.
Старый судья был рассержен.
– Ты хочешь нам затруднить дело. Тебе это уже иногда сходило с рук, но не 
всегда тебе этим удастся воспользоваться. Тебя видели здесь в агентуре вечером, 
имеется достаточно свидетелей. Потом ты исчез. Если ты не сможешь указать, где 
был, это будет нетрудно установить косвенными доказательствами. Ты уже дважды 
подозревался в убийстве и только за недостатком доказательств был освобожден. 
Ты и теперь сопротивлялся, когда должен был явиться в суд. Уже за это ты будешь 
наказан.
– Я не сопротивлялся.
– Показания обоих полицейских налицо.
– Я не сопротивлялся. Если бы я сопротивлялся, я бы справился с этими типами в 
один момент. Этого они, наверное, боялись и потому схватили меня, не дав и 
слова сказать.
– Противоположные показания обоих полицейских налицо.
– Ложные показания.
– Придержи свой язык, Джо Кинг. Показания будут подкреплены клятвой, в этом я 
не сомневаюсь.
Полицейские, всем своим видом выразили согласие.
– Я спрашиваю в последний раз: где ты был и откуда у тебя нашейная серебряная 
цепочка?
– Я отказываюсь давать показания.
Судья недовольно вздохнул и повернулся, чтобы заполнить паузу, к Рунцельману:
– Ну что?
– Здесь родители Гарольда Бута, они хотят с вами поговорить.
– Пусть войдет Айзек Бут.
Рунцельман привел ранчеро к председателю в комнату, которая служила также и 
помещением для предварительного следствия. Когда Бут увидел Джо Кинга в 
наручниках, он стал значительно увереннее. До этого он еще как-то сомневался, 
правильно ли обвинять Джо Кинга лишь потому, что он живет на уединенном ранчо.
– Что вы хотите сказать, Бут?
– Мой сын Гарольд пропал. Он исчез с той самой штормовой ночи. Вечером его 
видели около супермаркета в то же самое время, что и Джо Кинга. А тут еще 
пришла Квини Халкетт.
Судья пристально посмотрел на мужчину, который сделал это заявление. Затем он 
медленно, как будто это ему самому очень тяжело, достал серебряную цепочку, 
которую полицейские при аресте изъяли у Джо Кинга. Он кивнул Буту подойти 
поближе и дал ему цепочку в руки.
– Узнаете вы этот предмет?
– Да. – Руки с огрубевшей от работы кожей задрожали. – Это… это же… цепочка, 
которую мой сын всегда… носил на шее.
Затрудненным движением Айзек Бут протянул цепочку обратно судье. Его плечи 
опустились. Он хотел поговорить с судьей, но в глубине души надеялся, что 
подозрение тотчас рассеется. Он хотел узнать не о мертвом своем сыне, а о живом.
 Но теперь у него не оставалось никаких сомнений. Это была ужасная правда.
Судья направил на Стоунхорна свой взгляд.
– Джо Кинг… ты убил Гарольда Бута.
– Нет.
– Где ты был в ту штормовую ночь?
– Я отказываюсь давать показания.
– Как ты завладел этой цепочкой?
– Я ее нашел.
На лбу судьи надулась толстая жила.
– Твой народ стыдится тебя, Джо Кинг. Если ты не можешь доказать, где ты был в 
ту ночь, и если ты не можешь объяснить, как ты завладел этой цепочкой, смертный 
приговор тебе на этот раз обеспечен.
Стоунхорн молчал.
– Скажи по крайней мере, где ты оставил моего убитого сына! – вскричал старый 
ранчеро. – Скажи мне, чтобы я мог предать его земле и его не разорвали коршуны!
Бут стоял около стола судьи и мог хорошо видеть лицо Джо Кинга, которое 
оставалось совершенно неподвижным.
– Ты бандит и сын убийцы… – Тут Бут уже совсем вышел из себя и хотел с кулаками 
наброситься на скованного – полицейский схватил его за руку; Бут закашлялся. –