цузской территории? 
      -- Если вы будете упорствовать в вашем неуместном донкихотстве, у меня не 
останется другого выбора, как высадить здесь своих солдат. 
      -- Позвольте... Гром и молния! Это же равносильно открытию военных 
действий! Это может привести к войне между нашими державами! 
      Но Макартни отрицательно покачал своей круглой головой. 
      -- Это, несомненно, приведет только к тому, что полковник де Кулевэн 
будет отозван со своего поста, ибо на него падет ответственность за этот 
вынужденный акт. Мне кажется, -- добавил майор с язвительной улыбкой, -- что 
после вчерашних событий ваше положение и без того стало довольно шатким, мой 
дорогой полковник. 
      Де Кулевэн был уже весь в поту. Он тяжело опустился на стул, вытащил 
носовой платок и утер лоб. В полном расстройстве он обратился к капитану Бладу: 

      -- Будь я проклят! Что же мне делать? 
      -- Боюсь, -- сказал капитан Блад, -- что доводы майора безупречны. -- Он 
откровенно подавил зевок. -- Прошу прощения. Мне не пришлось поспать сегодня 
ночью, я ведь провел ее в открытом море. -- С этими словами он тоже уселся на 
стул. -- Не расстраивайтесь, мой дорогой полковник. Судьба частенько наказывает 
тех, кто пытается взять на себя роль провидения. 
      -- Но что же мне делать, сэр, что же мне делать? 
      У капитана Блада был очень сонный вид, казалось, он вот-вот задремлет, но 
мозг его работал с лихорадочной быстротой. Он уже давно убедился в том, что 
почти все офицеры колониальной службы делятся на две категории: одни, подобно 
де Кулевэну, попали сюда, промотав на родине все свое состояние, другие, будучи 
младшими сыновьями в майоратствах, вовсе этого состояния не имели. И капитан 
Блад решил, как он объяснял это впоследствии, забросить лот, дабы промерить 
глубину незаинтересованности Макартни и бескорыстность его намерений. 
      -- Вам, разумеется, придется выдать меня ему, мой дорогой полковник. В 
награду вы получите от английского правительства тысячу фунтов стерлингов -- 
сорок тысяч реалов. 
      Оба офицера привскочили от неожиданности, и у обоих почти одновременно 
вырвалось недоуменное восклицание. 
      Капитан Блад пояснил: 
      -- Так оно получается по условиям соглашения, на соблюдении которого 
настаивает майор Макартни. Награда за поимку любого беглого преступника 
вручается тому, кто передает этого преступника в руки властей. Здесь, на 
французской территории, таким лицом являетесь вы, мой дорогой полковник. Майор 
же Макартни в этом случае всего лишь представитель власти, сиречь английского 
правительства, которому вы меня передадите. 
      Лицо англичанина вытянулось, оно даже слегка побледнело; рот у него 
приоткрылся, дыхание участилось. Капитан Блад не напрасно закинул свой лот. Это 
дало ему возможность прощупать душу Макартни до самого дна, и тот стоял теперь 
перед ним онемевший, обескураженный: тысяча фунтов стерлингов, которую он уже 
считал своей, внезапно уплыла у него из рук, но приличие не позволяло ему 
протестовать. 
      Однако разъяснение, данное капитаном Бладом, имело и другие последствия. 
Полковник де Кулевэн тоже был сильно поражен. Перспектива получить столь 
круглую сумму странным образом повлияла на него, почти так же, как на майора 
Макартни -- ее воображаемая утрата. И это создавало совершенно непредвиденные 
осложнения для наблюдавшего за ними капитана Блада. Впрочем, он тут же вспомнил 
слова мадам де Кулевэн, утверждавшей, что ее муж -- азартный игрок, 
преследуемый кредиторами. Теперь в нем пробудился интерес; он старался 
представить себе, что должно будет произойти, когда придут в столкновение эти 
развязанные им злые силы, а в душе его уже затеплилась надежда, что именно тут 
и откроется ему путь к спасению, как уже случилось однажды в сходной ситуации. 
      -- Что же я могу еще прибавить, мой дорогой полковник? -- лениво процедил 
он сквозь зубы. -- Обстоятельства оказались сильнее меня. Я понимаю, что 
проиграл, а раз так, значит, надо платить. -- Он снова зевнул. -- А пока что я 
был бы вам очень признателен, если бы вы дали мне возможность немного поесть и 
отдохнуть. Может быть, майор Макартни предоставит мне отсрочку до вечера? А 
тогда пусть приходит со своими солдатами и забирает меня. 
      Макартни отвернулся и нервно зашагал по комнате, поглядывая в раскрытое 
окно. Все его самодовольство и уверенность в себе как рукой сняло. Плечи его 
поникли, и даже колени согнулись. 
      -- Ладно, -- сказал он угрюмо и, оборвав свое бессмысленное топтание, 
повернулся к двери. -- Я вернусь за вами в шесть часов... -- На пороге он 
приостановился. -- Вы не выкинете со мной какойнибудь подлой штуки, капитан 
Блад? 
      -- Какую же штуку могу я выкинуть? -- Капитан Блад меланхолично улыбнулся.
 -- У меня нет под рукой ни моих пиратов, ни корабля, ни пушек. Нет даже шпаги, 
как вы изволили заметить, майор. А единственная штука, которую я мог бы еще 
выкинуть... -- Он умолк, потом внезапно заговорил совсем другим, деловым тоном: 
--