к? Почему? -- взволнованно вскрикнула она. 
      -- Как? Да разве вы забыли, что мы идем к Ямайке, где находится штаб 
английского флота? Правда, этим флотом командует ваш дядя... 
      Арабелла, подняв голову, прервала его, и он заметил, что дыхание ее 
участилось, а широко раскрытые глаза тревожно взглянули на лорда Джулиана. 
      -- Боже мой! -- воскликнула она. -- Это не поможет ему. Даже и не думайте 
об этом. В мире у него нет злейшего врага, чем мой дядя. Он ничего не прощает. 
Я уверена, что только надежда схватить и повесить капитана Блада заставила его 
оставить свои плантации на Барбадосе и принять пост губернатора Ямайки. Капитан 
Блад этого, конечно, не знает... -- Она умолкла и беспомощно развела руками. 
      -- Не думаю, чтобы Блад изменил свое решение, если бы даже узнал об этом, 
-- печально заметил лорд Джулиан. -- Человека, который мог простить такого 
врага, как дон Мигель, и так решительно отвергнуть мое предложение, по обычным 
правилам судить нельзя. Он рыцарь до идиотизма. 
      -- И все же на протяжении этих трех лет он был тем, кем был, и сделал то, 
что сделал, -- грустно сказала Арабелла без всякого намека на презрение. 
      Лорд Джулиан, как я полагаю, любил читать нравоучения и был склонен к 
афоризмам. 
      -- Жизнь чертовски сложная штука, -- заключил он со вздохом. 


Глава XXI. НА СЛУЖБЕ У КОРОЛЯ ЯКОВА


      На следующий день рано утром Арабеллу Бишоп разбудили пронзительные звуки 
горна и настойчивый звон судового колокола. Она лежала с открытыми глазами, 
лениво посматривая на покрытую зыбью зеленую воду, бежавшую мимо позолоченного 
иллюминатора. Постепенно до нее начал доходить шум, похожий на суматоху: из 
кают-компании доносился топот ног, хриплые крики и оживленная возня. Нестройный 
шум означал нечто иное, нежели обычную судовую работу. Охваченная смутной 
тревогой, Арабелла поднялась с постели и разбудила служанку. 
      Лорд Джулиан, разбуженный этим шумом, уже встал, торопливо оделся и вышел 
из своей каюты. Он с удивлением увидел возвышающуюся над его головой гору 
парусов. Они были подняты для того, чтобы поймать утренний бриз. Впереди, 
справа и слева от "Арабеллы" простиралась безбрежная гладь океана, сверкавшая 
золотом под лучами солнца, пламенеющий диск которого еще только наполовину 
вышел изза горизонта. 
      На шкафуте, где еще прошлой ночью все было так мирно, лихорадочно 
работали человек шестьдесят. У перил полуюта капитан Блад ожесточенно спорил с 
одноглазым верзилой Волверстоном. Голова лейтенанта была повязана красным 
бумажным платком, а расстегнутая синяя рубаха открывала дочерна загорелую грудь.
 Едва лишь показался лорд Джулиан, как они тут же умолкли. Капитан Блад 
повернулся и поздоровался с ним. 
      -- Я допустил очень большую ошибку, сэр, -- сказал Блад, обменявшись 
приветствиями. -- Мне не следовало бы так близко подходить к Ямайке ночью. Но я 
очень торопился высадить вас. Поднимитесь-ка сюда, сэр. 
      Удивленный лорд Джулиан поднялся по трапу. Взглянув в ту сторону 
горизонта, куда ему указывал капитан, он ахнул от изумления. Не более чем в 
трех милях к западу от них лежала земля, тянувшаяся ярко-зеленой полосой. А 
милях в двух со стороны открытого океана шли три огромных белых корабля. 
      -- На них нет флагов, но это, конечно, часть ямайской эскадры, -- 
спокойно сказал Блад. -- Мы встретились с ними на рассвете, повернули, и с 
этого времени они начали погоню. Но так как "Арабелла" четыре месяца была в 
плавании, то у нее слишком обросло дно и она не может развить нужную нам 
скорость. 
      Волверстон, засунув огромные руки за широкий кожаный пояс, с высоты 
своего роста насмешливо взглянул на лорда Джулиана. 
      -- Похоже, что вам, ваша светлость, придется еще раз побывать в морском 
бою до того, как мы разделаемся с этими кораблями, -- сказал гигант. 
      -- Об этом как раз мы сейчас и беседовали, -- пояснил капитан Блад. -- Я 
считаю, что мы не можем драться в таких неблагоприятных условиях. 
      -- К черту неблагоприятные условия! -- вскричал Волверстон, упрямо 
выставив свою массивную челюсть. -- Для нас такие условия не новость. В 
Маракайбо они были еще хуже, но мы все же победили и захватили три корабля. 
Вчера, когда мы вступили в бой с доном Мигелем, преимущество тоже было не на 
нашей стороне. 
      -- Да, но то были испанцы. 
      -- А эти лучше? Неужели ты боишься этого неуклюжего барбадосского 
плантатора? Что тебя беспокоит, Питер? Ты еще ни разу не вел себя так, как 
сегодня. 
      Позади них грохнул пушечный выстрел. 
      -- Это сигнал лечь в дрейф, -- тем же равнодушным голосом заметил Блад и 
тяжело вздохнул. 
      И тут Волверстон вскипел. 
      -- Да я скорее соглашусь встретиться с Бишопом в аду, чем лягу в дрейф по 
его приказу! -- вскричал он и в сердцах плюнул на палубу. 
      Его светлость вмешался в разговор: 
      -- О, вам нечего опасаться полковника Бишопа. Учитывая то, что вы сделали 
для его племянницы и для меня... 
      Волверстон хриплым смехом прервал лорда Джулиана. 
      -- Вы не знаете полковника, -- сказал он. -- Ни ради племянницы, ни ради 
дочери и ни ради даже собственной матери он не откажется от крови, если только 
сможет ее пролить. Он -- кровопийца и гнусная тварь! Нам с капитаном это 
известно. Мы были его рабами. 
      -- Но ведь здесь же я! -- с величайшим достоинством сказал его светлость. 

      Волверстон рассмеялся еще пуще