о выйти в море, чего Блад, хорошо зная испанцев,
 даже не ожидал. 
      Едва лишь французы успели отплыть, как капитану Бладу доложили, что 
вице-губернатор умоляет его принять. Ночные размышления пошли на пользу дону 
Франциско: они усилили его опасения за судьбу города Маракайбо, так же как и 
возмущение непреклонностью адмирала. 
      Капитан Блад принял его любезно: 
      -- С добрым утром, дон Франциско! Я отложил фейерверк до вечера. В 
темноте он будет виден лучше. 
      Дон Франциско, хилый, нервный, пожилой человек, несмотря на знатное 
происхождение, не отличался особой храбростью. Будучи принят Бладом, он сразу 
же перешел к делу: 
      -- Я хочу просить вас, дон Педро, отложить разрушение города на три дня. 
За это время я обязуюсь собрать выкуп -- пятьдесят тысяч песо и сто голов скота,
 которые отказался дать вам дон Мигель. 
      -- А где же вы его соберете? -- спросил Блад с чуть заметным удивлением. 
      Дон Франциско повел головой. 
      -- Это мое личное дело, -- ответил он, -- и в этом деле мне помогут мои 
соотечественники. Освободите меня под честное слово, оставив у себя заложником 
моего сына. 
      И так как Блад молчал, вице-губернатор принялся умолять капитана принять 
его предложение. Но тот резко прервал его: 
      -- Клянусь всеми святыми, дон Франциско, я удивлен тем, что вы решились 
прийти ко мне с такой басней! Вам известно место, где можно собрать выкуп, и в 
то же время вы отказываетесь назвать его мне. А не кажется ли вам, что с 
горящими фитилями между пальцами вы станете более разговорчивым? 
      Дон Франциско чуть побледнел, но все же снова покачал головой: 
      -- Так делали Морган, Л'Оллонэ и другие пираты, но так не может поступить 
капитан Блад. Если бы я не знал этого, то не сделал бы вам такого предложения. 
      -- Ах, старый плут! -- рассмеялся Питер Блад. -- Вы пытаетесь сыграть на 
моем великодушии, не так ли? 
      -- На вашей чести, капитан! 
      -- На чести пирата? Нет, вы определенно сошли с ума! 
      Однако дон Франциско продолжал настаивать: 
      -- Я верю в честь капитана Блада. О вас известно, что вы воюете, как 
джентльмен. 
      Капитан Блад снова засмеялся, но на сей раз его смех звучал издевательски,
 и это вызвало у дона Франциско опасение за благоприятный исход их беседы. Ему 
в голову не могло прийти, что Блад издевается над самим собой. 
      -- Хорошо, -- сказал капитан. -- Пусть будет так, дон Франциско. Я дам 
вам три дня, которые вы просите. 
      Дон Франциско, освобожденный из-под стражи, отправился выполнять свое 
обязательство, а капитан Блад продолжал размышлять о том, что репутация рыцаря 
в той мере, в какой она совместима с деятельностью пирата, все же может иногда 
оказаться полезной. 
      К исходу третьего дня вице-губернатор вернулся в Маракайбо с мулами, 
нагруженными деньгами и слитками драгоценных металлов. Позади шло стадо в сто 
голов скота, которых гнали рабынегры. 
      Скот был передан пиратам, ранее занимавшимся охотой и умевшим заготовлять 
мясо впрок. Большую часть недели они провели на берегу за разделкой туш и 
засолом мяса. 
      Пока шла эта работа и производился ремонт кораблей, капитан Блад 
неустанно размышлял над задачей, от решения которой зависела его дальнейшая 
судьба. Разведчики-индейцы сообщили ему, что испанцам удалось снять с 
"Сальвадора" тридцать пушек и таким образом увеличить и без того мощную 
артиллерию форта еще на одну батарею. В конце концов Блад, надеясь, что 
вдохновение осенит его на месте, решил провести разведку самолично. Рискуя 
жизнью, он под покровом ночи с двумя индейцами, ненавидевшими жестоких испанцев,
 перебрался в каноэ на остров и, спрятавшись в низком кустарнике, покрывавшем 
берег, пролежал там до рассвета. Затем уже в одиночку Блад отправился 
исследовать остров и подобрался к форту значительно ближе, чем это позволяла 
осторожность. 
      Но он пренебрег осторожностью, чтобы проверить возникшее у него 
подозрение. 
      Возвышенность, на которую Блад взобрался ползком, находилась примерно на 
расстоянии мили от форта. Отсюда все внутреннее расположение крепости 
открывалось как на ладони. С помощью подзорной трубы он смог убедиться в 
основательности своих подозрений; да, вся артиллерия форта была обращена в 
сторону моря. 
      Довольный разведкой, он вернулся в Маракайбо и внес на рассмотрение Питта,
 Хагторпа, Ибервиля, Волверстона, Дайка и Огла предложение о штурме форта с 
берега, обращенного в сторону материка. Перебравшись в темноте на остров, они 
нападут на испанцев внезапно и сделают попытку разгромить их до того, как они 
для отражения атаки смогут перебросить свои пушки. 
      Предложение Блада было холодно встречено всеми офицерами, за исключением 
Волверстона, который по своему темпераменту относился к типу людей, любящих 
риск. Хагторп же немедленно выступил против. 
      -- Это очень легкомысленный шаг, Питер, -- сурово сказал он, качая 
головой. -- Подумал ли ты о том, что мы не сможем подойти незамеченными к форту 
на расстояние, откуда можно будет броситься на штурм? Испанцы не только вовремя 
обнаружат нас, но и успеют перетащить свои пушки. А если даже нам удастся 
подойти к форту незаметно, то мы не сможем взять с собой наши пушки и должны 
будем рассчитывать только на легкое оружие. Неужели ты допускаешь,